Рассудку вопреки

Блейк, ни слова не говоря, проследовал в свою комнату, но через минуту вернулся, Минерва даже не успела снять шляпку.

— Вот, — сказал он, сунув ей в руки знакомый футляр и еще один, поменьше.

Минерва, чуть поколебавшись, открыла сафьяновую коробочку. Браслеты. Как и у мадемуазель Бонамур. Минерва не знала, как поступить: бросить подарок в лицо Блейку или извиниться.

Она все еще пребывала в нерешительности, когда в дверь постучали и лакей, испросив у мадам разрешения, пропустил в комнату джентльмена. Минерва узнала в нем одного из старших атташе сэра Чарлза Стюарта, с которым встречалась во время своего визита в посольство.

— Лорд Блейкни. — Атташе поклонился. — Миледи. У меня плохие новости. Это письмо доставлено дипломатическим курьером. Еще одна депеша адресована сэру Чарлзу, и он пожелал, чтобы я лично передал вам это послание. — Атташе подал Блейку запечатанный конверт.

— С сожалением должен вам сообщить, что герцог Хэмптон перенес удар.

— Сердечный приступ? — попытался уточнить Блейк.

— Именно так, насколько я понял. Вероятно, конец уже близок. Мне поручили организовать ваше немедленное возвращение в Лондон.

Минерва осторожно коснулась похолодевшей руки мужа, который смотрел на конверт взглядом человека, получившего смертный приговор.

— Это от матери, — сказал он. Он произнес эти слова отчетливо и твердо, но абсолютно без всякого выражения. — Окажите любезность, Минерва, прочитайте письмо, а я пока займусь организацией отъезда.

Глава 17

Подтопленный мост вблизи Бове задержал ее экипаж, и Минерве потребовалось целых пять дней, чтобы добраться до Лондона. Все это время она молилась, чтобы Блейк, выехавший вперед, успел увидеться с отцом.

Беспрестанный дождь сопровождал ее во время короткого плавания через Ла-Манш и на всем пути от Дувра. Водосточные канавы едва справлялись с потоками лившейся с небес воды, так как эффективной работе водостоков мешал толстый слой соломы, уложенный поверх брусчатки мостовой и призванный приглушить грохот колес экипажей и сохранить покой больного в Вандерлин-Хаусе. Отсутствие признаков траура у входа и на ливреях лакеев свидетельствовало о том, что герцог Хэмптон еще жив. Ее короткий период в качестве маркизы Блейкни продолжится еще некоторое время. Мысль о том, что скоро она станет герцогиней и хозяйкой этого и дюжины других особняков, казалась нереальной.

В доме царила атмосфера сдержанного предчувствия. Стоя в отделанном позолотой холле у самого подножия великолепной лестницы, Минерва, не замечая склонившегося в почтительном поклоне лакея, размышляла, куда ей следует направиться. Теперь это был ее дом, но она сомневалась, что сумеет найти некогда отведенные им с мужем комнаты. Она хотела, чтобы появился Блейк, и в то же время боялась этого.

После того как прибыло сообщение о болезни герцога, они обсуждали лишь вопросы, связанные с отъездом. Поначалу Минерва тоже намеревалась ехать верхом, но по некотором размышлении они с Блейком решили, что ей лучше остаться и проследить за отправкой багажа. Медовый месяц подошел к концу.

Два факта заставляли ее нервничать перед предстоящей встречей. Во-первых, они с Блейком совсем недавно пришли к интимной близости, а во-вторых, совсем недавно между ними произошел очень серьезный разговор, больше напоминавший ссору. Что из этого окажется для Блейка более важным, Минерва совершенно не представляла и потому чувствовала себя неуютно.

В пути у Минервы нашлось более чем достаточно времени для того, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и признаться самой себе, что она не совсем справедлива к мужу и, безусловно, не сумела проявить необходимое в таких спорах холодное достоинство. С сожалением она вспоминала, как порой срывалась на откровенную грубость, что было просто непозволительно для английской леди. Несмотря на молодость, Минерве довелось участвовать не менее чем в дюжине дискуссий по практической политике и политической философии, и она по-настоящему гордилась своей способностью мыслить рационально, каковую большинство мужчин считали для женщин недопустимой. Но Блейк разозлил ее до такой степени, что весь ее рационализм быстро улетучился, и этот факт никак не поддавался объяснению. Как восстановить отношения с мужем, Минерва совершенно не представляла.

Кроме того, она искренне беспокоилась за супруга. Несмотря на то что в отношениях отца и сына присутствовала постоянная напряженность, что Минерва понимала плохо, тяжелое состояние герцога не могло оставить Блейка равнодушным. Неожиданно Минерве захотелось увидеть своего отца, укрыться в утешающих объятиях этого жизнерадостного, любящего и немного чудаковатого человека. Уильям Монтроуз и герцог Хэмптон были совершенно разными людьми, но, несмотря на колоссальное материальное превосходство герцога, Минерва считала, что с родителем ей повезло больше.

Лакей, принявший ее дорожный плащ и шляпку, исчез. Минерва вопросительно взглянула на мажордома, однако тот молча распахнул двустворчатую дверь, и в холл вошла молодая женщина.