Рассудку вопреки

Блейк растерялся. Этот вечер он собирался посвятить налаживанию отношений со своей женой. Чем ближе он узнавал Минерву, тем больше она ему нравилась, несмотря на то что некоторые ее черты по-прежнему вызывали у него раздражение. А сейчас он внезапно осознал, что хочет ее, и хочет очень сильно. Уже в этом кафе возникло несколько ситуаций, когда Блейк едва не утратил самообладание и не перешел от простых заигрываний к настоящему соблазнению. Придвинувшись еще ближе, Блейк окунулся в чистое ароматное тепло и не смог удержаться от того, чтобы не коснуться этой нежной кожи. Его пальцы огладили изящное запястье. Для ее роста руки Минервы казались маленькими. Недлинные, но тонкие и крепкие пальцы указывали на решительный характер, а коротко остриженные красивой формы ногти говорили о врожденных деловых качествах. Украшений не было никаких, в общем, обычная рука вполне практичной дамы.

Блейк не верил, что Минерва не осознает своей красоты — она была слишком умна. Однако внешность для нее не имела решающего значения. Он никогда не встречал столь чуждой тщеславия женщины и находил это качество не только достойным похвалы, но даже возбуждающим.

— Вы когда-нибудь влюблялись, Минни?

Блейк полагал, что нет. Минерва слишком интересовалась мировыми проблемами, чтобы отдаваться романтическим мечтам, как это делало подавляющее большинство юных особ.

— Разумеется.

Туше. И это в тот момент, когда он подумал, что уже разобрался в ней. Ответ его огорчил.

— В кого? Или это секрет?

— Я скажу вам, если вы пообещаете не рассказывать моим братьям.

— Это останется между нами. Кто же этот счастливчик?

Минерва поджала губы, и ее глаза засверкали.

— Калеб Робинзон.

Блейк помнил это имя, но откуда? Может, это был какой-то нудный политический претендент, из тех, что бродят по коридорам Вандерлин-Хауса? Затем его осенило, и он расслабился.

— Робинзон! Кузнец герцога в Мандевиле.

— Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Я влюбилась в него, когда мне было восемь лет.

Блейк хрипло хохотнул:

— Боюсь, в этой влюбленности у вас была соперница.

— Уверена, что даже не одна, не считая его жены. А кого вы имеете в виду?

— Мою младшую сестру Аманду. Уверен, она полностью согласилась бы с вами в оценке мускулатуры и черных локонов этого красавчика.

— А почему вы думаете, что меня не привлек его ум и сильный характер?

— Я лишь предположил.

— Если уж на то пошло, — продолжила Минерва с воодушевлением, сколь невинным, столь и сладострастным, — вы правы. Я бегала в кузницу каждый раз, когда конюх водил туда подковывать одну из наших лошадей.

— Я бы сказал, — вставил Блейк, — что этот парень просто гений в обращении с лошадьми. Вполне вероятно, в нем есть цыганская кровь.

— При чем здесь лошади? Мне нравилось наблюдать, как он стучит по раскаленному железу своим молотком.

— Моя сестра могла бы вам позавидовать. Ей никогда не дозволялось посещать кузницу. Чтобы подковать лошадей, Робинзон всегда приходил в конюшни Мандевиля.

Смешно, правда — мы жили совсем рядом и практически не были знакомы. Остальных наших соседей я знала гораздо лучше. Впрочем, кое-что о вашей семье мне все-таки было известно.

— И обо мне тоже?

— Конечно, и я находила вас очень красивым. — Блейк почувствовал себя до смешного польщенным. — А что вы думали обо мне? — спросила Минерва.

— Честно говоря, я понятия не имел о вашем существовании.

Любая женщина восприняла бы эти слова как оскорбительное пренебрежение, но Минерва лишь невозмутимо пожала плечами.

— Иного я и не ожидала. Я на десять лет моложе вас, так что в то время я была совсем девчонкой. Да и не в ваших обычаях было наносить нам визиты.

Не было необходимости указывать причину: семейство герцога сторонилось местного дворянства. Герцог и герцогиня Хэмптон были настолько поглощены собственными делами, что не могли позволить себе нечто большее, чем поверхностное знакомство с остальными обитателям Шропшира. Их дети постоянно находились под неусыпным присмотром. Некоторые послабления в детстве делались только Блейку, который изредка получал возможность побродить по парку, сбегать в деревню и даже принять участие в охоте, но девочкам редко удавалось избавиться от опеки гувернанток. И лишь благодаря тому, что Блейк изредка помогал Аманде — своему верному союзнику — сбегать из-под присмотра, ей удалось пережить свое первое детское увлечение.

— Удивительно, что сестра была столь откровенна с вами. Скажите, вы дразнили ее? Например, из-за мистера Робинзона? Мои братья были бы беспощадны.

— У Аманды нет от меня секретов.

— Иметь братьев — это, конечно, здорово, хотя о моих это сказать трудно. Я рада, что вы хороший брат.

— Аманда хорошая сестра, поэтому мне не составило труда стать хорошим братом.

— Мне не терпится с ней познакомиться и обменяться воспоминаниями о неразделенной любви.