Рассудку вопреки

Они улыбнулись друг другу, и на душе у Блейка потеплело. При всей разнице их положения то, что они жили по соседству, на расстоянии каких-то трех миль друг от друга, объединяло их. Блейку нестерпимо захотелось оказаться в Мандевиле. Там он всегда чувствовал себя почти счастливым. В Лондоне, в огромном Вандерлин-Хаусе, он всегда ощущал давление отца, ожиданиям которого Блейку никак не удавалось соответствовать.

— Мы попытаемся выманить Аманду из Шотландии, — сказал Блейк. — Она, как и я, очень любит Мандевиль. Надеюсь, это лето мы проведем там.

— А осенью вернемся в Лондон, — ответила его жена. Просто не могу дождаться.

Блейк откинулся на спинку стула и стал наблюдать за происходящим внизу, гадая, что думает Минерва о той похоти, которую открыто демонстрировали некоторые из посетителей заведения. Не похоже было, чтобы это ее шокировало, да он и не ожидал подобной реакции. Ни разу за все время их знакомства с ее стороны не последовало даже намека на ханжество, так свойственного молодым девицам. Но в том, что Минерва очень мало или вообще ничего не знала о физической любви, Блейк был уверен. Более того, казалось, будто к этой стороне она не испытывала особого интереса. Минерва определенно не расстраивалась из-за его отсутствия на супружеском ложе.

— Блейк.

— Да?

— Как вы думаете, кто-нибудь заметит, если вы меня поцелуете?

Ему на самом деле пора прекратить строить предположения относительно нее.

— Мы сидим в ложе достаточно глубоко, а освещение слабое, — ответил он с притворным равнодушием. — Не думаю, что мы привлечем чье-то внимание, ну если только кто-то не примется нас рассматривать.

— А вам хотелось бы меня поцеловать?

Не уловил ли он в ее вопросе неуверенности?

— Почему вы спрашиваете?

Минерва наклонилась ближе к нему, словно ее просьба была прозаичной и в порядке вещей, чтобы можно было заподозрить ее в кокетстве, но это не помешало его телу отреагировать, как на авансы дорогой куртизанки. Напротив, в этой прямоте было что-то возбуждающее. Он никогда не замечал, чтобы Минерва кокетничала, и начинать она, похоже, не собиралась.

— Я ваша должница, а я не люблю надолго оставаться в долгу, — ответила она.

— Поскольку должница вы, то вам и предлагать расплату.

Немного подумав, она кивнула.

— Что мне сделать, чтобы освободиться хотя бы от одного обязательства? Как долго должен длиться поцелуй?

— Вы можете просто коснуться моих губ, но сразу предупреждаю: такой поцелуй меня не устроит. Ведь поцелуи могут продолжаться часами.

— Часами? А как же дышать?

— Носом.

— Понятно.

Блейк заметил, как она, крепко сжав губы, потихоньку втянула воздух носом. Потом Минерва улыбнулась:

— Позвольте мне предложить еще одно состязание.

— Уверены, что не боитесь снова проиграть?

— Наше первое пари я еще не проиграла. Я всего лишь отстала от вас. — Она, нахмурившись, посмотрела на него. — Не будьте таким самоуверенным. Я вас догоню. И это состязание я тоже выиграю.

— В чем оно заключается?

— Я вас поцелую, и таким образом мы спишем одну услугу. Поцелуй продлится минуту. Это достаточно долго?

— Вполне.

— А потом поцелуй продолжится, и проиграет тот, кто остановится первым.

Блейк не удержался и провел пальцем по ее верхней губе, такой пухленькой и атласно гладкой.

— Договорились, — хрипло подтвердил он.

Губа дрогнула от прикосновения, и Блейк почувствовал, как ее дыхание увлажнило его палец.

— Я знала, что могу рассчитывать на ваш спортивный азарт.

— В то время как в вас, миледи, нет ни грамма состязательности.

— Давайте начнем. Я впервые сама поцелую мужчину, поэтому вы должны досчитать до шестидесяти и дать мне знать, когда минута истечет. Слегка подтолкните меня или что-нибудь в этом роде, поскольку говорить мы, наверное, не сможем.

— Вы все предусмотрели, не так ли?

Минерва встала и сделала приличный глоток из своего бокала. Для храбрости, догадался Блейк. Она не была такой бесстыдной, как пыталась казаться. А он, хотя и не выпил даже четвертой части того, от чего мог бы опьянеть, чувствовал себя захмелевшим.

— Я подумала, что будет приличнее, если мы отодвинемся в тень. Хотя, — добавила она, кивнув в сторону разошедшихся посетителей, — никому и дела нет до того, чем мы занимаемся.

— Вероятно, есть кое-что, чем мы могли бы их шокировать.

Минерва покраснела и отошла в глубь ложи.

— Ну же.

— Куда прикажете встать?

Она наморщила носик, обдумывая его вопрос, затем поставила его спиной к стене. Обхватив его голову двумя руками, она нагнула ее и слегка коснулась его губ пробным поцелуем.

— Начинайте считать.