Рассуждение о методе. С комментариями и иллюстрациями

Число же в самих вещах возникает из их различения, каковое бывает трояким: реальным, модальным и мысленным. Реальное различение проводится, собственно говоря, лишь между субстанциями – двумя или большим их числом; мы воспринимаем субстанции как реально различные на том единственном основании, что можем одну из них ясно и отчетливо мыслить без другой. Ведь признавая Бога, мы уверены в том, что Он мог создать нечто отчетливо постигаемое нами как отличное от Него. Так, например, из одного того, что в нас присутствует идея протяженной, или телесной, субстанции, хотя мы пока и не знаем с достоверностью, существует таковая в действительности или нет, мы с уверенностью делаем вывод, что она может существовать; а коль скоро она существует, то каждая ее часть, определенная нашей мыслью, может быть реально отлична от других частей той же субстанции. Точно так же из одного того, что каждый человек постигает себя как мыслящую вещь и может путем мышления отделить от себя любую другую субстанцию – и мыслящую и протяженную, с достоверностью следует, что любой человек с этой точки зрения реально отличен от любой другой – и мыслящей и телесной – субстанции. И даже если мы предположим, что Бог настолько тесно связал с какой-либо из мыслящих субстанций субстанцию телесную, что более тесного сопряжения быть не может, и таким образом выплавил из этих двух субстанций нечто единое, все равно они останутся реально между собою различными: ведь как бы тесно Он их ни соединил, Он не мог лишить себя той потенции, которая позволяла Ему ранее их разделять или сохранять отдельно одну от другой, а то, что может быть разделено или сохраняться раздельно Богом, является реально различным.

Декарт выделяет три вида различия – реальное, модальное и мысленное. Реальное указывает на самостоятельное существование того, что различается, поэтому его можно использовать в качестве признака реального, а не иллюзорного существования.

61. О модальном различении

Модальное различение бывает двояким: одно из них – различение между модусом в собственном смысле этого слова и субстанцией, модусом коей он является; второе – различение между двумя модусами одной и той же субстанции. Первое из этих различений проводится на том основании, что мы способны ясно воспринимать субстанцию без модуса, который, как мы говорим, от нее отличается; но мы не можем, наоборот, постичь этот модус отдельно от субстанции. Подобно тому как фигуры и движения модально отличаются от телесной субстанции, коей они присущи, так и утверждение и воспоминание отличны от ума. Второе различение устанавливается из того, что мы можем познать один модус без другого, и наоборот; однако ни один из этих двух модусов мы не можем познать без субстанции, коей они присущи. К примеру, если камень движется и является при этом квадратным, мы вполне способны помыслить его квадратную форму, не мысля движения; и наоборот, мы можем помыслить его движение, не мысля квадратной фигуры; однако ни его движения, ни его фигуры мы не можем помыслить без субстанции камня. Различение же, кое проводится между модусом одной субстанции и другой субстанцией или модусом другой субстанции, как, например, различение между движением одного тела и другим телом или умом либо различение между движением и сомнением, скорее может быть названо реальным, чем модальным, поскольку модусы эти не мыслятся ясно без реально различенных между собой субстанций, модусами коих они являются.

Модальное различие может быть либо между модусом и субстанцией, либо между модусами. При этом модусы не могут существовать отдельно от субстанции. Потому здесь речь идет о различии в качествах того, что существует, которое не указывает на что-либо еще, существующее отдельно.

62. О мысленном различении