Рассуждения о религии, природе и разуме

— Клянусь вам, мадам, — ответил я в тон, — я ничего об этом не знаю. Если бы могло быть, чтобы мы обладали разумом и в то же время не были бы людьми, и если бы мы населяли Луну, могли бы мы вообразить, что здесь, внизу, живет этот странный вид живых существ, который именуют человеческим родом? Могли бы мы представить себе нечто имеющее столь безумные страсти и в то же время — столь мудрую рассудительность? Столь краткую жизнь и такой далеко видящий взгляд? Такие познания в почти бесполезных вещах и столько невежества — в самых важных? Столь пылкую страсть к свободе — и столь великую склонность к рабству? Столь великую жажду счастья — и не менее великую неспособность быть счастливыми? Жители Луны были бы высокоразумными существами, если бы они это все отгадали. Мы, люди, мы сами без конца себя наблюдаем, и все-таки мы далеки от понимания нашего собственного устройства! Дошли до того, что стали говорить, будто боги были опоены нектаром в то время, как создавали людей, а когда они глянули на свою работу трезвым взглядом, они не могли удержаться от хохота!

— Итак, мы в безопасности от происков луножителей, — сказала маркиза, — они нас не разгадают. Но мне хотелось бы, чтобы мы их могли разгадать. В самом деле, это ведь действует на нервы — знать, что они находятся там, в вышине, на этой Луне, которую мы видим, и не быть в состоянии представить себе их устройство!

— А почему, — спросил я, — вас нисколько не беспокоят обитатели огромной южной страны,[105] до сих пор полностью неизведанной? Мы плывем с ними на одном корабле, только они — на носу, а мы — на корме. Вы отлично видите, что между кормой и носом нет никакой связи и что на одном конце корабля ничего не знают о людях находящихся на другом, и в то же время вы желаете знать, что происходит на Луне — совсем другом корабле, плывущем далеко от нас в небе!

— О! — воскликнула она. — Я считаю, что жители южных земель нам знакомы, ибо, без сомнения, они должны очень на нас походить. Наконец, с ними познакомятся, когда дадут себе труд поехать туда и их поглядеть: ведь они всегда будут там и никуда от нас не денутся. А жители Луны — мы никогда их не узнаем, вот что приводит меня в отчаяние!

— Если говорить серьезно, — отвечал я, — и объяснить вам, что мы не можем знать будущего, вы посмеетесь надо мной, и поделом. Однако если мне вздумается, я отлично смогу защититься. У меня есть одна очень смешная мысль, тем не менее, кажущаяся мне поразительно правдоподобной: верно, что я не знаю, как могла она, при всей ее дерзновенности, обрести столь правдоподобный вид. Бьюсь об заклад, что я заставлю вас признать вопреки всякому разуму, что может наступить день, когда между Землей и Луной установится связь. Представьте себе в уме, в каком состоянии была Америка до открытия ее Христофором Колумбом: жители ее пребывали в полной безвестности; им совершенно неведомы были науки и даже самые простые и насущно необходимые искусства. Они ходили нагими, и единственным их оружием был лук. Им и в голову не приходило, что люди могут ездить на животных. Море они рассматривали как огромное пространство, запретное для людей, соединенное с небом и ровным счетом ничего за собой не имеющее. Правда, после того как они в течение многих лет выдалбливали стволы огромных деревьев с помощью острых камней, они пускались в плавание по морю на этих выдолбленных стволах и шли в них вдоль берегов, подгоняемые ветром и волнами. Но поскольку эти суденышки часто легко опрокидывались, люди должны были бросаться вплавь им вдогонку и, честно говоря, они больше плыли своим ходом, кроме разве того времени, когда отдыхали в этих долбленых стволах от усталости. Если бы им кто-нибудь сказал, что существует вид плавания куда более совершенный, что можно пересечь эту бескрайную вод там, где угодно, и так, как угодно, что вполне возможно остановиться и остаться стоять неподвижно посреди бушующих волн, что можно управлять скоростью движения судна, наконец, что это море, каким бы обширным оно ни было, не может служить препятствием для общения между народами (если только за пределами данного моря есть народы), они, можете быть спокойны, никогда бы вам не поверили. Однако же в один прекрасный день это престранное зрелище, столь неожиданное, явилось их взору: огромные предметы, казалось, имевшие белые крылья, летевшие по морю и изрыгавшие со всех сторон огонь; предметы, собиравшиеся высадить на берег незнакомых людей, как чешуей покрытых железным вооружением, легко справлявшихся с бросавшимися на них дикими животными и державших в деснице молнии, с помощью которых они сокрушали любое противодействие. Откуда явились они? Кто смог привести их сюда по морю? Кто дал в их распоряжение огонь? Не дети ли это Солнца? Ибо, конечно, это не люди.