Рассуждизмы и пароксизмы

Что меня изумило в первый же день (и продолжало изумлять почти до потери сознательности во все последующие, вплоть до выписки и после), так это женский контингент, которого было большинство по сравнению с мужским населением отделения. Собственно, не контингент буквально, но их роскошные одежды: все поголовно, из всех палат – на процедуры, в столовую и в другое место, куда «не зарастёт народная тропа», шествовали в домашних цветастых байковых халатах и невинными ночными сорочками под ними (что было явно под распахнутыми полами халатов). Но одна особа фланировала вообще без халата. Т. е. не то, чтобы совсем голая – всю видимую одежду ей заменяла ситцевая ночная сорочка пастельных салатных тонов с мелкими цветочками, державшаяся на покатых плечах и доходившая до прекрасных щиколоток барышни с блаженной улыбкой на лице (почти как рекомендовал тот самый Мюнхгаузен). А впрочем, может теперь такие платья? Это потрясающе. «Прощайте мои бедные глаза, вы никуда не годитесь после такого спектакля» – сказал бы Гоголь и Пушкин добавил: «…воспитаньем, слава богу, у нас немудрено блеснуть».

Да что там Пушкин – случайно увидел и услышал в другом месте (не в больнице), как некая дама, направляясь с сумкой в магазин за продуктами, похвасталась встречной знакомой: – А я сегодня в новом халате…

Но была замечена мною в отделении одна – в бриджах и топе. Симпатичная (думал уже приударить, да она оказалась брюнеткой с "каре").

Всё другое было по больничному обычно, в т. ч. и питание. Правда, отличился седоватый щупленький мужичёк небольшого роста, претендовавший на первенство. Но когда ему на очередной процедуре предложил пройти вперёд, он угомонился и в дальнейшем не суетился.

В печали лёжа на клеёнчатом матрасе больничной кровати (один) в ожидании операции, мечтал о светлом будущем и не менее счастливом прошлом, повторяя брюсовское: «единое счастье – работа».

2. Выступление капитана Копейкина

Счастлив ли? В разное время на этот вопрос отвечал по-разному, но всегда – отрицательно.

(М. М. Жванецкий).

В палате нас – оперируемых было пятеро. Один из моих сожителей уходил до операции и после в другой стационар по основной своей болезни (что-то желудочное, кажется).

В один из дней к нам забрёл капитан Копейкин. Почему он выбрал для своего выступления именно третью палату – неизвестно – не буду строить конспирологические версии – принял, как данность.

В палату – послушать капитана – набилась масса народу: все мои сожители, даже уходящий на стационар задержался (впрочем, может быть, это такая совпадения)

Мне надо было по технической причине некоторое время отсутствовать, поэтому в палату вернулся, когда Копейкин уже набрал обороты.

– …Вы думаете, почему решено увеличить пенсионный возраст? Да чтобы народу деньги не платить… Бюджет уже весь раздали… Теперь с народа деньги тянут. И это ещё не всё, это полдела. Ведь теперь эти «предпенсионеры», как когда-то колхозники без паспортов: уволиться – так тебя нигде на работу больше не примут, остаться – так работодатель тебя может на «минималку» посадить, да и уволить может – и уголовный кодекс не поможет работнику – есть масса способов… А вы говорите – купаться. В общем, куда ни кинь…

Можно подумать, других способов пополнить казну нет. «Где деньги, Зин?» – это не вопрос. Способы есть, они известны и возможны: монополия на алкоголь и табак, прогрессивная шкала налогов, возвращение вложений из-за рубежа, сокращение управленческого аппарата, конфискации у коррупционеров имущества и введение смертной казни, отъём разницы между доходами и расходами, контроль переводов собственности на родственников и подставных лиц…

Посмотрите на эту Г… – она опять начальник. Раньше медициной командовала – так при ней народ выздоравливал, как мухи. Но и теперь, по сообщению в интернете, увеличилась смертность в перитональных центрах…

Пенсионерка пожаловалась, что стыдно быть бедной в богатой стране. Но депутат весело её укоряет словами Шукшина, что, мол, не стыдно – бедным, а стыдно – дешёвым. А Г… радостно по тысяче рублей в среднем прибавку к пенсии обещает. Нормально, да? Притом, у неё часы – за несколько тысяч североамериканских рублей. Да и хахаль её, господин Х («Х» – это не крестик, это буква «хе») теперь вроде не начальник, но тоже при делах…

Это как пример расслоения между бедными бюджетниками и богатыми составителями бюджета (которым для брюликов в ушах и долларовых часов и особняков денег всегда мало)…

* * *

Не знаю, может капитан прошёлся ещё и по президенту США – прошлому, настоящему и будущему – дослушать его мне не удалось, т. к. позвонили товарищи, а там и ужин подоспел и процедура. Но, думаю, в услышанной части монолога имела быть место сермяжная правда: у кого-то суп пустой, а у владельцев золотых унитазов с «брюликами» в ушах жемчуг мелкий или, как статистика считает: у кого-то две курицы, а у другого ни одной, но в среднем у каждого по курице.