Рассуждизмы и пароксизмы

На следующее утро, встретившись в коридорчике их гардеробной между спальней, кухней и ванной, Катюша с радостью первооткрывателя закона всемирного тяготения или, по крайней мере, автора рацпредложения по схеме управления насосами пожаротушения, заявила Саше, улыбаясь:

– Надо стоя…

Саша помнил, что она с неохотой раньше воспринимала это.

И вспомнил эпизоды, когда они ехали на машине в Лыткарино и обратно.

Остановились за Тулой, на обочине у леса. Катя вышла из машины, перешла овражек вдоль обочины и скрылась за деревьями. Саша, встретив её на полпути обратно к машине, прислонил к дереву и наклонился, чтобы поднять край её платья…

– А кто увидит?.. – Засомневалась она.

– Кто тебя увидит? Присядь, посмотри вокруг – никого нет, стволы сосен и грибы в траве…

На обратном пути всё повторилось, но Катя уже не сопротивлялась.

В машине она сидела рядом, и он иногда правой рукой, левой держась за руль, сдвигал выше её голых коленей подол платья.

– Ну, Сашка… – возмущалась Катя, улыбаясь. Он смеялся.

В этот раз они не разбились.

Есть вечная тема, как тема единства и борьбы противоположностей. И эта тема: женщина и мужчина… А ещё, как пример параллельных пересекающихся линий…

Он выбирал взглядом – куда бы её прислонить, чтобы – по её «рацпредложению». Встали у притолоки входа в спальню.

– Не смотри вниз – тебе нельзя – сказала Катюша.

– Ну, да – «не смотри», когда там происходит самое интересное – подумал Саша.

Потом прошли в комнату. Катя повернулась к нему, как избушка – к лесу. Оперлась левой рукой у колена, а правой – на столик швейной машинки…

– Он мягкий… – констатировала объяснительно Катя через некоторое время.

(В отношении к девушкам мягкость – это хорошо, она приятна. Но в некоторые минуты требуется твёрдость. И они это чувствуют…)

– М-да… – согласился с сожалением он. – Доживём до воскресения…

(Всякое хирургическое вмешательство (кроме кратковременного стоматологического) блокирует некоторые процессы и способности человека…)

Лирическая интерполяция, в качестве

5. Резюме

Природа так устроила, что мужчина способен к эякуляции значительно чаще, чем женщина может рожать. «Женщина за всю свою жизнь может родить безмерно меньшее количество детей по сравнению с тем, скольким малышам может дать жизнь мужчина.

Евангелие от Иоанна говорит: в начале было слово, и звучало оно – «секс». И добавляет, что слово «секс» должно употребляться как эквивалент слова «познание» (Вишневский).

Отсюда – мужская полигамность (кстати, понятие «полигамность» – женского рода), даже вплоть до сокращения своей жизни, как полагает Монтек Чиа. Но мужчина никогда не откажется от этого удовольствия.

«Неженатые клялись жениться. А женатые сели на лошадей и поехали к своим жёнам, чтобы насладиться ими» (Ксенофонт).

Женни Маркс просила мужа: дать ей отдохнуть хотя бы года полтора, но природа в вожделении была неумолима (природа – тоже, кстати, женского рода), и потому жена философа и экономиста рожала ежегодно…

На деревенской заваленке 218 лет тому назад:

– Чем хренова старость?.. Немощью и недугами – попробуй-ка тогда отнести молодуху в кровать… И сам можешь гробануться вниз с высокой мимо стремянки и солому на пол не подстеливши заранее, и будешь колченогим, как Пантелей Прокофьевич Мелехов в "Тихом Доне".

«Жизнь по преимуществу печальна. А сразу потом умираешь»

(Вишневский).

Нострадамус – Кларе… (Ремикс старого анекдота)

Нострадамус, как-то будучи в провинции Шампань, задумался о муках творчества писателей любовных романов, и, вернувшись в Париж 8 марта, написал об этом нижеследующее предсказание в письме Кларе (не той, у которой Карл украл кораллы, а другой).

Впечатлительная Клара впоследствии отметила этот день, в качестве международного дня солидарности женского персонала против… с утра пораньше.

Молодой писатель пришёл в редакцию с толстой папкой подмышкой.

– Вот! – сказал он.

– Что «вот»? – строго спросил редактор.

– Роман написал – застеснялся писатель. – Называется «Весной в деревне».

– Да ну! – обрадовался редактор, развязывая тесёмки папки. – «Весной в деревне» – прочёл он на титульном листе. – Надо же, действительно, так и есть – добавил он и начал читать вслух:

Ранним утром в спальню графини стремительно вошёл граф. Графиня в это время читала «Влажные участки» Роше. Но, не смотря на это, она сразу узнала графа и не стала спрашивать у вошедшего санитарную книжку.

Граф (решительно): – Ваше графское высочество, а не испить ли нам кофейку?

Графиня (кокетливо): – Ваше графское достоинство, если Вы настаиваете…

И, говоря честно, но откровенно: граф стал-таки овладевать графинею…

– Недурно, недурно – вслух задумался редактор. – Вам удалось зримо показать моральное разложение аристократии. – Только вот… чего-то не хватает… Ах, да! Роман называется "Весной в деревне", а природы-то и нету! Ну какая же деревня без природы? Об этом ещё Пушкин писал.

Редактор встал в позу лицеиста перед Державиным, подобрал пивной живот и с придыханием завыл: