Рассвет

Народ на удивление быстро набивается в самое большое помещение бывшего детского дома, а ныне «замка», который со дня на день возможно превратится в руины с закопчеными стенами.

Жду пока соберутся все до одного. Кроме часовых естественно.

Вспоминаю вчерашний разговор с ближними…

… Последним войдя в плотно набитую людьми, нашу с Амазонкой комнату, поставив с той стороны дверей «на фишку» верного Даньку и плотно закрыв за собой двери — тусклым голосом сухо обрисовываю «своим» ситуацию, предварительно рассмотренную на «совете четырех»: мной, Валерой, Шептуном и Долгим. Меньше месяца назад мы почти тем же составом, здесь же неподалеку — принимали решение о принятии детдомовских сирот под свою опеку. Только сейчас, вместо «уволенного по собственному», Серени — Зимний.

Излагаю выработанный план. Коротко и четко. Всем своим видом и интонацией демонстрируя, что он принят окончательно и не нуждается не только в дополнениях и изменениях, но даже в оценках и обсуждениях.

Мужчины выслушивают доводимую до них информацию молча и без возражений. Не тот случай и момент, чтобы оспаривать и обсуждать решения вождей и старших командиров.

Зато женщины смолчать, конечно же не могут. Поднимают гвалт и хай по поводу первоочередности своей отправки, настаивая на том, что сначала надо отправить в безопасное место всех наших беспризорников. Все-таки обалденные у нас девахи! Только дуры… Так, достаточно на сегодня, пожалуй в демократию играть — она в мирное и неспешное время хороша, а на грани фола — работает чаще всего не в ту сторону.

Уже собираюсь зарычать, но выручает Долгий. Старый быстро всех урезонивает, обьясняя нашим альтруисткам, что мы не можем злоупотреблять гостеприимством и радушием нугари. Необходимо хотя бы по-минимуму обустроить лагерь в том мире. Создать относительно приемлемые условия для проживания тех же детей. Да и мир тот безопасен весьма условно. Бойцы уйдут туда первыми, но ведь им и стрелковая поддержка не помешает. И крепкий тыл. Не дети же — случись что, от киеренов отстреливаться будут, частокол ладить и целину распахивать. А любая из здесь присутствующих дам, с арбалетом пусть немного, но знакома. Хотя бы знает с какой стороны у него болт вылетает.

Насчет детей вроде бы убедили… Какие еще возражения возникнут? Хотя — заранее понятно…

— То есть мы бросаем остальных здесь? — задумчиво спрашивает кастелян и второй завхоз «замка» Татьяна.

— Можешь называть это именно так, Таня. Всех кого сможем, вернее кого успеем — выведем, а с остальными пока только так получается. — я сейчас зол на весь мир и ненавижу себя и всех присутствующих, поэтому не удерживаюсь и добавляю, — По законам жанра — сейчас я должен предложить тебе и твоим близняшкам уступить свои места в эвакуационных спписках, какой-нибудь другой матери одиночке — ну там например — у кого детишки помладше или что-то вроде того. Но я не буду этого делать. Не хочу нагибать тебя в позу в которой сам оказался. Более того, для очистки твоей нежной совести добавлю — даже если бы ты сама пожелала сейчас совершить подобную глупость, то просто была бы с применением грубой силы отправлена на ту сторону…

Опустив глаза, Татьяна молча выслушивает мою отповедь.

— Но ведь это неправильно — все таки желает вставить «свои пять копеек», подпирающая стену Маша. Которая «не мелкая», — Егор мы не можем…

Старший лейтенант запаса Олежка совсем легонько и «почти незаметно» деликатненько задвигает говорливой и не в меру человеколюбивой супружнице локоточком в бочок, и косит извиняющимся взглядом в моем направлении. Да ладно уж — старой подруге я и не такие эскапады прощал во времена былые. Как и она мне. Причем, справедливости ради — ей это делать выпадало гораздо чаще.

«Да все норм, не потей» — понимающе киваю другу детства я.

— Мари, тебя вышесказанное тоже касается в полной мере. Ну а этичность этого решения обсудите после. На той стороне. Равно как и его соответствие канонам романтическо-героического жанра… Хотя тут не о чем говорить. Так складывается ситуация и иного решения мы не видим. Потому что на данный момент его просто нет… Повторюсь: разве что нам своих оставить, а кому-то пришлому занять их освободившиеся места в спасательных шлюпках. Поступок — глупее не придумаешь, дамочки — но зато как благородно и жертвенно подобное самоотречение выглядеть будет! Да? Деяние достойное Ди Каприо в «Титанике»! Жаль только Спилберга поблизости нет — увековечить подвиг некому будет. Поэтому вряд ли кто-то оценит сей блестящий жест самоотречения…

И еще подумайте о том, с кем мы потом вас отсюда выцарапывать будем? Кто нашим беспризорникам за семью будет? С кем мне от «орков» на той стороне обороняться? С теми, кого я только пару раз в лицо видел? И то мельком… В вас всех я уверен. Мы — больше, чем племя или банда. Мы — семья. Клан! Они — пока пришлые и еще не успели стать близкими. Так что хватит чушь молотить, девицы. В новом мире дружно сядете в кружок на полянке и перемоете мне кости… Если свободное время найдется.