Рассвет

— Здорово! Всё барствуешь? Ты еще ливреи для своей челяди не додумался завести? С гербом владельца на спине и груди? Дарю идею! — падаю в роскошное и удобное кресло благородного светло — сливочного колера. Или это именуется «топленым молоком?» Да нам — крестьянам все едино, если откровенно.

— Привет и вам. Да какая челядь? Теперь это — всего лишь моя бытовая техника! Пылесос там, микроволновка, плита, кофеварка, газонокосилка и прочее. Испортил нас прогресс — подсадил на комфорт! Жрать хотите?

Киваем.

— Ща все наладим, я заранее распорядился.

— Что тут у тебя? Давай сначала об этом.

— Давай. Решать надо. Пока пена через край не полезла. Хорошо, что ты без своей валькирии. Я её опасаюсь немного, если откровенно. А теперь в особенности. Страшная женщина! Пожалуй, даже выматериться в её присутствии больше не решусь. А то как засадит катану прямо в сердце пламенное! И как ты с ней уживаешься? Не боишься? Да шучу, Егор, конечно. Повезло тебе с девчонкой. Правильная барышня. Наша! Шептун, ты же там был? Расскажи. А то этот хмырь гонит невнятное про ваш беспредел. Вот и пришлось Мастифа при всех к вам послать… Типа вызвать на разбор. Чтобы шибко не бурлили. Сами понимаете.

— Думаешь могут забурлить?

Зимний побарабанил пальцами по массивной столешнице. Встал прошел к бару и наполнил бокалы жидкостью теплого янтарного цвета. Жестом пригласил нас присоединяться.

Хороший выдержанный ароматный коньяк горячими струйками протёк по пищеводу, почти сразу же нагнетая приятное нутряное тепло.

— Вери велл. Итс файн. — натрахавшимся котярой, зажмуривается Валентин.

— Ну как тебе сказать: могут или не могут? — даже не поморщившись, прожевывая лимонную дольку вместе со шкуркой, отвечает Зимний. — Мои архаровцы конечно немного взволновались. Не все, само-собой. Так — отдельные несознательные элементы. Исподтишка подогреваемые… хм, скажем так — моими скрытыми оппонентами. Из нововлившихся в основном. Давай Валентина послушаем, а потом и обсудим ситуацию.

Я еще раз — уже совсем без интереса, выслушиваю очередное изложение версии о вчераших событиях.

— Нда! — подытоживает рассказ Шептуна Валера, — «Фактов не существует — есть только интерпретации», как мудро заметил Ницше. У меня вопросов нет. Да и не было. А вот электорат надо бы подуспокоить. Особенно одного наиболее активного пассионария — выражаясь по гумилевски, — Валера меланхолически задумчиво склоняет голову к широченному плечу.

— Ёоо! Ты меня сегодня пугаешь! Голова не болит? Не ударялся? Температура в норме? Никто не кусал?

— А, не обращай внимания — это все моя Полина. Её влияние. Ну вот и хочется иногда рисануться эрудицией. Чтобы зря не пропадала. А перед кем тут? Перед Сережиком, что ли? А вы парни продвинутые, с интеллектом. Особенно один, — Валерон усмехается, — чего посоветуешь, Егор?

— Тебе что, кто-то из твоих поперек встал, что ли?

— Угу. Не в открытую, естественно. И дышать он мне пока не мешает, но и доводить до такой возможности, даже в теории я не хочу.

— И?

— Сейчас я соберу народ на толковище. По поводу вчерашних событий. И мы с вами там будем присутствовать. Ко мне кстати с самого утра делегация подходила по поводу инцидента этого. В общем: нужно, чтобы этого черта сработал кто-то со стороны. Не Мастиф, да он и не сумеет грамотно. И тем более не я сам. Хоть и жажду… При всех подпевалах и прислушивающихся. Предварительно продемонстрировав и доказав, что покойный был в корне неправ, — Зимний иезуитски усмехается, — Возьмешься, Валентин? У тебя должно красиво получится.

— Ты хочешь, чтобы Шептун его завалил, что ли? А если…

— Сделаю, — перебивает меня художник, — Изи! Нарядно нарисуем! Но с тебя коробка абсента.

— Ты за завтраком не перестарался, Валя? Откуда столько уверенности? — оборачиваюсь к Зимнему, — Что там за боец?

— Да ничего особенного, — уверенно отвечает Валера, — Вам с Валентином на один зуб. Он солирует, ты дирижируешь.

— Ну, допустим. А как ты себе это технически представляешь? Подойти спросить: «как пройти в библиотеку» и до изумления оскорбиться тональностью ответа? А потом порубать его за непочтительность что ли? Что за бред, Валера?

— Да все «изи»! Как только что сказал наш друг. У меня тут как-то на днях, один отмороженный парнишечка — другому горячему хлопчику головенку топором развалил. Из-за барышни само собой. Да я же рассказывал?

Мы синхронно машем гривами.

— И ни одного очевидца. Только его слова, что мол это была честная дуэль, а не подлое убийство. Ну, в итоге мальчонка горячий отделался легким испугом. Не буду же я такими резкими бойцами разбрасываться! Но! С того дня в коллективе работает новое правило: если очень желаешь с кого-то спросить — вызывай его на честный бой при народе, а не пыряй ножичком за углом! Поединки узаконены. Так что все просто, господа. Шептуну нужно будет лишь особенно смертельно оскорбиться хоть на какое-нибудь слово нужного человека. Ты же Валентин за три года «у хозяина на даче», по-любому насмотрелся, как фраеров за язык к ответу подтягивают? Вот так и нужно сработать. Ну а Егор тебе поможет.