Рассвет

— А теперь, Артур, — сказала Милдред, — отведите меня ужинать.

Он заколебался.

— Но португальский губернатор… — начал он.

Милдред топнула ножкой, и глаза ее зловеще сверкнули.

— Я что, должна просить вас дважды? — спросила она.

Разумеется, Артур уступил, хотя тот факт, что его во второй раз за этот вечер поставили на излишне заметное место, заставил его чувствовать себя еще более неловко, чем когда-либо, потому что теперь они с миссис Карр сидели во главе самого главного стола. Милдред Карр сидела точно в центре, он — справа от нее, а португальский губернатор — слева. Слева от Артура сидела леди Флоренс, которая воспользовалась случаем, чтобы торжественно заверить его, что он «очень хорошо переносит все почести, почти не краснея», и спросить, «как ему нравится занимать лучшее место за столом?»

Тем временем великолепный ужин шел своим чередом — как и все великолепные ужины такого рода. Миссис Карр выглядела очаровательно, и ее речи искрились, подобно шампанскому в ее бокале, однако Артуру показалось, что, как и в случае с вином, в них было слишком много остроты. Вино было чересчур сухим, а речи Милдред — чересчур полны сдерживаемого сарказма, хотя он не мог точно сказать, на что именно он был направлен, так же, как не мог проследить источник бесконечных пузырьков шампанского.

По окончании ужина он повел ее обратно в бальный зал. Второй дополнительный танец только начинался, и она стояла так, словно ждала, что он пригласит ее.

— Мне очень жаль, Милдред, но я должен идти. Я уже пообещал этот танец.

— Да что вы говорите? И кому?

Это было сказано очень холодно.

— Леди Флоренс, — смущенно ответил Артур, хотя на самом деле стыдиться не было никаких причин.

Она пристально посмотрела на него.

— О! Я и забыла, что на сегодня она вас монополизировала. Что ж, до свидания.

Немного погодя, Артур решил, что с него довольно танцев, и отправился посидеть в уединенном месте под сенью папоротника во временной оранжерее, устроенной под эркером. Китайский фонарь, висевший на папоротнике, погас, оставив его кресло в полной темноте. Вскоре какая-то пара, которую он не узнал, потому что видел только их спины, вошла и уселась на скамью перед ним так, чтобы полностью отрезать ему путь к отступлению. Он уже решил было потревожить их, когда они завели разговор, в котором сыграли значительную роль пожатие рук и ласковые слова. Боясь прервать их, чтобы не нарушить их спокойствия, он решил, что лучше остаться невидимым. Вскоре, однако, их разговор принял оборот, который показался Артуру чрезвычайно интересным. Прозвучало что-то вроде:

Она: «Вы видели героя вечера?»

Он: «Кого? Вы имеете в виду португальского губернатора в боевой раскраске?»

Она: «Нет, конечно, нет. Его не назовешь героем, не правда ли? Я имею в виду жениха нашей хозяйки, симпатичного молодого человека, который вел ее на ужин».

Он: «Ах, этот… Я о нем невысокого мнения. Везучий песик! Однако он, должно быть, довольно расчетлив и скуп. Говорят, он был помолвлен с девушкой в Англии и бросил ее ради богатой вдовы».

Она: «Ах, да вы просто ревнуете! Я знаю, вы хотели бы быть на его месте. Ну же, признайтесь?»

Он: «Какая вы недобрая! Почему это я должен ревновать, когда…»

Она: «Ну-ну, незачем так стискивать мою руку. Разве вы не знаете, что ферзь всегда предпочтительнее пешки?»

Он: «Здесь ужасно жарко, давайте выйдем в сад…» (уходят).

Глава XLVII

Артур вышел из своего убежища, буквально пораженный ужасом; услышав, что о нем говорят, он мучительно пытался сообразить — насколько это вообще было возможно в данный момент — как давно ходят подобные слухи, и не могли ли они случайно достичь ушей лорда и леди Беллами. Если да — то он в беде, и довольно серьезной. В полном смятении, с почти помутившимся рассудком Артур ясно понимал лишь две вещи: во-первых, ради Милдред и ради себя самого он должен немедленно покинуть Мадейру, а во-вторых, он больше ни за что не будет танцевать с ней в этот вечер.

Тем временем бал подходил к концу, и вскоре он услышал звуки последнего галопа. После того, как оркестр играл минуту или две, естественное любопытство потянуло его к двери бального зала, чтобы посмотреть, танцует ли Милдред с кем-нибудь еще. Здесь он нашел леди Флоренс, выглядевшую довольно безутешной.

— Почему вы не танцуете? — спросила она.

Артур пробормотал что-то невнятное о «партнере».

— Тогда мы с вами в одной лодке. Представляете? Я обещала этот галоп капитану Клеменсу — и вот он, он тщетно пытается уговорить миссис Карр, которая не смотрит на него и, кажется, ждет кого-то другого — вас, надо полагать. Но я с ним рассчитаюсь!

В этот момент музыка достигла особенно соблазнительного пассажа.

— О, пойдемте! — воскликнула леди Флоренс, совершенно не обращая внимания на приличия, и, прежде чем Артур успел сообразить, что она делает, они уже кружились по комнате.