Рассвет

Елизара унесли воспоминания, и на некоторое время он исчез из этого мира, оставляя меня со сладкой баночкой варенья. Я совсем не похожа на его девушку, по его словам, она красавица – полная противоположность мне.

– Ты чувствуешь этот ветер? – еле слышным голосом спрашивает Елизар, касаясь моей руки за спиной. – Чувствуешь в нем присутствие еще не разгоревшегося жара?

– Да, чувствую, – шепчу я, не открывая глаз, чтобы не прерывать этот момент смущенными взглядами и условностями.

Пусть это своего рода сон, пусть это фальшивое чувство, перемешавшееся в моем сердце, но я согласна на это. Переболею, привыкну… Зная, что это не мое.

За эти дни я начала понимать, что я уже не та. Я изменилась. Он поменял меня. Этот человек за какие-то несколько дней заставил меня испытать самые разные чувства от ненависти до… любви. Любовь. Я люблю его. Нужно было понять это раньше. Неспроста я жду его, неспроста я готова собирать букет его девушке, с которой он помолвлен, только чтобы ему было хорошо, для того, чтобы он светился. Эта любовь не взаимна. Я никогда не смогу быть с ним, потому что ничто не заставит меня разрушить чужое счастье. Я не могу и не хочу разрушать их отношения. Самопожертвование всегда было моей главной чертой. В детстве я отдавала последнюю конфету маме, всегда отдавала свою любимую игрушку детишкам младше меня, которые плакали и хотели её, я всегда решала контрольные своим одноклассникам-двоечникам, чтобы они могли хоть что-то получить. Так же и с Елизаром. Если предположить, что какие-то незнакомые космические силы заставят его бросить свою девушку ради меня – незнакомки, то я всё равно не приму его. Я прогоню его, соврав, что не люблю его. Я буду страдать сама, но не дам страдать его девушке. Меня убьет мысль чьего-то горя. Я не такая, как некоторые друзья, которые готовы другим глотки отгрызть. Наверное, я слишком слаба.

Даже сейчас, когда его ладонь касается моей, я рыдаю внутри, понимая какая пропасть между нами. Противоречия. Я не монстр, а он не принц. Принцесса Елизара сейчас сидит в Красной Звезде и делает что-то полезное по дому или смотрит телевизор с его друзьями, пока он здесь со мной. Пропасть между нами никогда не даст нам приблизиться, а жизнь – не красиво написанная книга.

Глава 9

Четверг, четвертое июля. Небо над моей головой необычайно красиво. Пуховые облака, как живые, медленно плывут, превращаясь в китов, птиц и даже пауков. Никаких признаков дождя. Дожди ушли, отдавая нам яркое июльское солнце.

Трава подо мной мягкая, как ковер в гостиной у бабушки. Длинные тонкие стебельки колышутся по воле ветра, а пчелки деловито пролетают перед лицом в поисках сытных цветов. Здесь в просторах иоковской безмятежности все мне казалось единым: люди и природа – одно целое.

Птицы поют свои летние песни. Изредка тень коршуна падает на зеленую траву и быстро исчезает.

Я сижу в высокой траве, скрытая от дурных глаз, утопая в тишине и умиротворенности. Голова временами совсем опустошается, и я будто улетаю вместе с ветром в безграничную ввысь, оставляя Елизара одного.

Я поняла, что между нами есть некая сила – нить, которая не рвется даже тогда, когда наши планеты достигают своего перигея. Я по-прежнему боюсь своих чувств к нему. Иногда у меня получается потушить это, но каждое доброе слово, сказанное в мой адрес, взгляд или дружеские объятия дают пламени разгореться вновь. Я понимаю, что он не мой, но ничего не могу с собой поделать. Я не могу заставить себя не чувствовать то, что я чувствую. Можно спрятаться в холодном погребе, как вампир, или уехать домой, напрочь забыв обо всем, но разве от этого мне станет легче?

Елизар лежит в траве, напевая незнакомые для моего слуха мелодии. На его груди лежит гитара, которая должна была стать инструментом моего обучения, а он моим учителем. Я попробовала, но у меня не совсем получалось, поэтому я оставила это дело и слушала, как вокруг меня живет этот дикий мир, а он изредка перебирал на своей шестиструнной подруге аккорды. Его пальцы пробегали по струнам, выдавая новые звуки. Это были мелодии покоя и свободы. Он творил чудеса.

Елизар частенько подчеркивал нашу дружбу словами: "друг", "братан", "кореш". Я понимала, почему он это делает – боится, что я влюблюсь в него. Вчера он странно себя вел, боясь коснуться меня, будто я была прокаженной. Поначалу это жутко обидело, но, когда у меня появилось время рассмотреть его поведение, я все поняла. Я не стала совершать поступки, которые смутили бы его, но у меня не получалось игнорировать Елизара. Его взгляд из-под густых черных бровей, голубые глаза с редким серым оттенком, пышные ресницы, кувшинка на шее, тонкие длинные пальцы музыканта.

Я никогда не любила в людях липучесть, никогда не любила в девушках писклявый голос при парнях или резкий отлив сил. Я вела себя и разговаривала как обычно, если понадобится, я могу ему даже накостылять. Его присутствие, конечно, является для меня неким допингом, но открыто показывать это я не собираюсь.