Рассвет

Увы, но природа не наградила меня красивым высоким голосом, она дала мне редкий альт. Елизар перебирал B – F#m – E и, когда дело дошло до куплета на аккорде F#m, я вступила, вспоминая текст на английском. Поначалу у меня не совсем получалось выдавать то, что нужно, но я просто вспомнила, что не писклявый, а низкий протяжный и чувственный голос – моя отличительная черта. Плюнув на то, что я слышала раньше, я запела по-своему. На припеве я подняла низкие тона вверх и громко завыла, контрастируя чуть ли не всеми нотами так, что глаза Елизара округлились. Он качал головой и дополнил меня своей хрипотой.

– And I'm on my way to believing, – закончила я.

– Это было шикарное исполнение. Мне очень понравилось! – восхищенно завопил Елизар. – Где ты научилась так петь?

– Нигде, просто мне вдруг захотелось внести в эту песню что-то новое, – покраснела от смущения я. Мне очень редко делают комплименты.

– Это просто шикарно, Кристина! Я шокирован. Теперь это моя любимая песня! Нужно будет записать на диктофон твое исполнение! Давай повторим! Давай повторим! Не отпирайся! – чуть ли не прыгал передо мной гитарист.

– Хорошо-хорошо, – успокоила его я.

– И я на пути, чтобы поверить… – тихо пропел Елизар.

В лучах июльского солнца, в этой мягкой траве иоковских лугов, в свисте ветра над головой я начала верить в чудо. Под аккорды знакомой мне песни, которая оказалась любимой песней Елизара, я почувствовала себя по-другому. То гнетущее чувство одиночества начало таять. Раньше я частенько смеялась над людьми, чьи восхищения любовными чувствами раздавались рядом с моими ушами. Эти люди твердили, что безгранично влюблены, говорили, что их чувства искренни. Я не верила этим бредням. Сказки оказались реальностью. Каждая новая встреча с Елизаром меняла меня, заставляла мои твердые принципы разбиваться. Былые мысли об одинокой старости с собой любимой стали казаться мне брехней, потому что это не то, что хочет моя душа на самом деле. Оказывается, моя душа, как души типичных девушек, хочет тепла близкого человека. Моя душа поет! Она никогда не пела от чувств, которые меня переполняют. Я никогда не пела с любимым человеком! Никогда не сбрасывала с себя стеснение рядом с незнакомым мне человеком. А сейчас… сейчас я просто взорвалась в струнах гитары и своего красивого голоса. Под слова "ты единственное исключение" я поняла, что человек, сидящий напротив меня и сияющий, как солнце, является тем самым единственным исключением. Я поняла это! Поняла, что было во мне не так, поняла, что заставляет меня кипеть от непонятных мне чувств. Передо мной именно тот человек, который имеет власть надо мной, сам того не понимая. Этот человек ворвался в мою жизнь неожиданно. Мне стало очень страшно проснуться именно сейчас. Я не прощу себе, если это всего лишь сон. Моя бурная фантазия не имеет права так надо мной издеваться.

Но нам не быть вместе. К горлу подступает ком, мешающий дышать. Он даже не понимает, как влияет на меня. Любых наших встреч будет мне мало, а разговоры всегда будут казаться слишком короткими. "Ты мог бы сделать больше, Елизар". Пусть мы не будем вместе, но он открыл для меня новое чувство и, быть может, скоро я встречусь с человеком, который даст мне разделить это безграничное тепло. Я сожалею о том, что Елизар не будет тем человеком. Я сожалею о том, что мы не сможем в полной мере разделить это прекрасное, теплое чувство вдвоем. Мне впервые захотелось отдаться кому-то полностью. Я готова на все ради него. Но навряд ли он сделает то же самое. Легкая зависть пробежала во мне, рисуя образ его рыжей девушки. Как же мне хотелось быть на ее месте, но я могу лишь оставаться его подругой. Я могу быть лишь приведением в его жизни, которое скоро унесет осень и навряд ли вернет обратно. Пройдет месяц, и нам придется расстаться. Быть может, мы больше никогда не увидимся, и я буду лишь воспоминанием для него.

Осенние ветра унесут меня из этой блаженной долины, возвращая в серый мир города. Зеленые листья опадут, дни станут короткими, а ночи – мучительно длинными. Моя жизнь вернется в обычное русло, но я уже не буду прежней.

Глава 10

Ночь еще сохраняла свое величие, мерцая миллионами серебряных звезд. Легкий полупрозрачный туман растекался в оврагах. Опустив голову, ржаное поле наблюдало за рождением нового дня. Когда первый луч солнца коснется колоска, по паутине памяти поля побежит весть о новом дне, и поле гордо поднимет свою голову. Вслед за полем и подсолнухи, закрывшиеся на ночь и опустившие головы, раскроются навстречу новому дню. Но у меня нет времени наблюдать за этим. Нет времени думать о чем-то другом, кроме чернеющих сосен впереди.

Мое горло разгорается болью. Воздух скользит по горлу, царапая его своими острыми когтями. Нужно дышать носом, так я продержусь намного дольше! Но даже если силы меня покинут, я буду ползти, и только смерть сможет меня остановить, потому что на кону жизнь другого человека! Я должна бежать!