Рассвет

Мама. Я люблю свою маму. Это добрейший на земле человек, который никогда не оставит меня в беде. Моя мама полна ласки и добра. У Елизара не было этого родного тепла. У меня накатываются слезы, как только представлю маленького мальчика лет четырех в черной шубке, в валенках, в большой шапке, бредущего по пустынным ночным улицам деревни в поисках мамы, которой нет. Каково же ему было? Что он чувствовал, когда детишки в школе мастерили мамам подарки на восьмое марта, а ему свой подарок подарить было некому? Каково ощущать себя одиноким ребенком в этом холодном мире? Каково говорить первое слово "мама", обращаясь в пустоту? Кого он звал, когда ему было больно, ведь в детстве мы всегда пищим "мама", если нам что-то нужно.

От этих печальных и наполненных болью мыслей мне жутко захотелось прильнуть к своей маме, вдохнуть ее сладкий запах и не отпускать ее до тех пор, пока не онемеют руки. Я хочу сказать ей, как сильно я ее люблю. И я непременно скажу ей это.

Я быстро набрала на телефоне номер, который знала наизусть, ведь – повторюсь – мы по любому пустяку бежим к маме, чтобы просить ее помощи и совета. Гудки в телефоне показались мне мучительно долгими.

– Да, – раздался мамин голос, добрый нежный и ласковый.

– Здравствуй, мамулечка! – мой голос дрогнул, к горлу подкатил ком. Хорошо, что она не видит моих слез.

– Ты плачешь? – заботливо спросила мама, будто почувствовав мою душу на таком далеком расстоянии от дома.

– Нет, ты что! – успокоила ее я. Не хочу ее волновать. – Я хотела спросить, как у вас с папой дела. Я давно не звонила вам. Бабушка каждый вечер с тобой разговаривает, а я нет. Прости меня, пожалуйста.

– Не извиняйся, дорогая. Я понимаю, что тебе там весело, и вы с Максом вечно что-нибудь придумываете. Мы с папой в гостях. Наши мужчины наконец-то достроили гараж у дяди Саши, и он повез всех нас на шашлыки на Волгу. Днем купались, сейчас у костра греемся, скоро домой поедем. Папа передает тебе большой и жирный привет (смеется). Вчера я закрыла несколько банок компота. Закрывалка сломалась, пришлось хорошенько помучиться. Устала! Как у кукамайки здоровье? Я ее спрашиваю, а она все время говорит: "Хорошо, бегаю!".

– Сойдет. Сегодня не жаловалась. Вчера Максим приходил. Она вокруг нас бегала, словно мы маленькие: все хотела лишнюю ложку супа в рот положить, – смеюсь я, вспоминая вчерашний день. – Потом мы с ним валялись на полу, приходили в себя.

– Она такая, – засмеялась мама. – А дедушка что?

– Дедушка сказал, что завтра козлятник будет переносить на чердак в сарае. Он у него подсох в огороде. Максима, скорее всего, попросят помочь.

– Ясненько. Ну ладно, Кристин, я пошла, а то здесь помощь с ухой нужна.

– Хорошо, пока, мамуль.

– Пока, дочь, береги себя.

– И ты себя, мамочка. Папе привет!

– Хорошо. Не грусти там, отсыпайся, пока есть возможность.

– Не хочется спать в такую хорошую погоду.

– Ну ладно, я пошла. Береги себя. Целую.

– Я тоже тебя, – ласково сказала я и с счастливой улыбкой нажала на красную кнопку.

Вот оно счастье – иметь любимую семью. Я рада, что родители не тухнут дома, а выбрались в свет с компанией друзей. Иногда мне жалко было на них смотреть, когда они сидели на выходных перед телевизором, если по дому не было дел. Они ведь еще молодые и должны весело проводить время, а мама любит пообщаться с людьми.

Тепло разливается по всему моему телу. Широкая блаженная улыбка ни сходит с него уже в течение часа. Я пересказала бабушке наш разговор, потому что она заметила его. А сейчас я лежу на диване в обнимку с бабушкой, как в далеком детстве, и смотрю по телевизору какой-то воскресный фильм. От бабушки веет лаской и нежностью мамы, а как иначе, ведь она тоже в свое время была мамой такой же глупой, молодой и эмоциональной девочки.

По росе на паутинках бегали маленькие солнышки. Предрассветный туман давно рассеялся, а звезды уже померкли на голубом потолке мира. Алое предрассветное небо выцвело, становясь голубым. Мои тапочки, которыми меня снабдила бабушка, промокли насквозь, но холода я не чувствовала.

– Знаешь, о чем я сейчас жутко жалею? – прервал тишину мой брат.

– О чем же? – поинтересовалась я.

– Я думаю, что мы поступили глупо, не проверив следы в овраге в тот же день, – выдохнул Макс.

– Да, я тоже, – призналась я. – Сейчас мы можем лишь полагать, что те волки существуют на самом деле, но за эти недели после стольких дождей от них не могло остаться ничего.

– Правда, я вот думаю…

– Никакого большого леса Макс! – прервала я его, пока он не начал своими хитрыми уловками выманивать из меня информацию.

– Хорошо-хорошо. Но есть у меня тут одна идейка…

– Нет! Никаких идей! И не смей идти туда один. Вообще перестань думать об этих волках.

Я и сама, признаться честно, готова была начать молиться, лишь бы увидеть их снова и на этот раз сделать пару кадров, подтверждающих их существование, но рисковать своей жизнью ни в коем случае не нужно. Этот сумасшедший считает, что очень интересно найти огромных волков, да и обнаружение нового вида гигантов внесет наши имена в учебники истории и биологии.