Рассвет

Мы ехали по лесной неровной дороге. Что-то отвлекло Елизара, и он забыл об управлении мотоциклом. В это время мотоцикл врезался в какую-то кочку и его резко дернуло вверх. Наши тела по инерции полетели вверх. Пока я летела и ничего не понимала, Елизар схватил меня, приятнул к себе, чтобы смягчить мое падение своим телом. Падая, я сначала рухнула на грудь Ренуара, а потом откатилась на землю.

– В-в-все в п-п-порядке? – со слезами на глазах смотрел он на меня.

– Да, все в порядке, – подвинулась я ближе к нему, вытирая рукой пыль с его лица. – Нормально мы приложились, – засмеялась я.

– Как обычно, – прохрипел Елизар и приподнялся.

– У тебя что-нибудь болит? – обеспокоенно спросила я у него.

– Ребра и затылок, но это скоро пройдет, – приходя в себя, сказал Елизар. – А ты?

– Я тоже в порядке, кажется. Правда мне что-то не внушает доверия моя левая… – приподняла я ту ногу, которую была вывихнута в день знакомства с Елизаром, – нога! – громко заорала от боли я.

От кончика пальца левой ноги до кончика ушей меня поразило электрическим импульсом. Заставляющая биться в конвульсиях боль нещадно била мое уставшее тело. Елизар резко вскочил с места и подлетел ко мне, осторожно щупая мою ногу.

– Просто ушиб. Через десять минут пройдет, – успокоил он меня.

Через десять минут пройдет? Ага, думаю, он даже не представляет, как мне сейчас больно.

– Почему ты не следил за дорогой? – грозно прошипела я.

– Я задумался, – оправдался Елизар, но оправдание на мой взгляд так себе, на троечку.

– Как можно задуматься за рулем?! Ты же не один ехал! – кричала я от злости. Но в большей степени мною управляла боль в ноге, затмевая все остальные чувства злостью.

– Не знаю, прости, – сожалеюще посмотрел на меня Ренуар.

– Ты уже достал меня своими извинениями! – прорвало меня. – Ты все время только и делаешь, что извиняешься! Знаешь, как мне было стыдно сегодня за тебя! Я на тебя надеялась, а ты опоздал! Твое счастье, что мотоцикл деда сломался и ты единственный, кто смог его починить!

– Да заткнись ты уже! – прорычал, как зверь, Елизар.

Его глаза загорелись чистой ненавистью и злобой, скулы дрогнули, и на шее взбухли вены. Все вокруг на мгновение потемнело, и лишь горящие глаза Елизара оставались в поле моего зрения. Я съежилась от его резкого приступа гнева.

– Хватит отчитывать меня! Я не твой парень! Мы только друзья! – прорычал он, сжигая меня взглядом.

Я ничего не могла сказать ему в ответ потому, что он был прав. Я не его девушка, чтобы психовать на него или требовать чего-то серьезного. Елизар Ренуар – всего лишь обычный друг Кристине Романовой.

Быть может, это судьба меня наказывает подобным образом за то, что утром я дала ему полотенце для ног, чтобы протереть руки и таз для грязных вещей? Неужели я всё-таки поступила очень плохо и теперь расплачиваюсь за свои грехи?

Елизар встал, не проронив ни слова, и поднял свой старенький мотоцикл с земли. Стараясь не наступать на больную ногу, я тоже встала и, не привлекая внимания, подошла к его мотоциклу. Я виновата перед ним, но язык предательски прилип к горлу, и я не могу произнести даже банального "прости". Я просто забралась на байк, держась за специальные ручки по бокам. Неожиданно для меня его рука взяла мою и, отдёрнув от ручек, положила к себе на талию. Он не произнес ни слова, лишь прижал меня ближе к себе и осторожно рванул вперед.

– Наконец-то прибыли! – побежал к нам навстречу Макс, когда мы вылетели к озеру.

Лицо моего брата полыхало от злости, увидев меня, он глубоко выдохнул и, оглядываясь со злостью назад, подошел к нам. Позади него красовалось необычайно красивое озеро.

На зеркальной глади этого чуда природы отражалось голубое небо с его белоснежными, словно хлопок, облаками. В некоторых местах берег прерывался небольшим обрывом и утопал в глубокой синеве. Толстые стволы деревьев стеной выстроились вокруг озера, сохраняя его в тайне. Некоторые ветви деревьев совсем близко опустились к воде, с трепетом глядя на свое отражение. Недалеко от зарослей камыша росла ива с толстым стволом и длинными ветвями, закрывающими её нутро со всех сторон. Из-под ветвей громоздкого дерева выходил мостик для рыбаков. Это место сразу же понравилось мне.

– Почему вы такие грязные? – удивленно посмотрел на нас Макс.

– Мы упали по дороге, – придавая голосу ироничные нотки, сказала я и посмотрела на Елизара.

Ренуар покосился на меня и уголок его губы поднялся вверх.

– Упали? – возмутился Макс.

– Да. На белок засмотрелись, – сдерживая смех сказала я и, прихрамывая, направилась к берегу.

Я сидела на узком дощатом мостике, опустив ноги в воду. Дул слабый ветерок, заставляющий склоняться тоненькие стебельки камышей. Если провести параллель между камышами и людьми, то камыши – это люди, которые по воле других властвующих людей склоняются без особого сопротивления. В гуще камышей что-то испуганно крякнуло, прерывая мои размышления. Дикая утка.