Рассвет

— Можно поступать и так и эдак, по ситуации, — отозвалась Лилит. — Но раньше или позже вопрос о том, чтобы сразиться за свою жизнь, встанет обязательно, я уверена в этом.

— Предпочитаю все же веровать в то, что ты сгущаешь краски, — сказала Тэйт. — Что за надежда на возрождение цивилизации нас ждет, если мы только и будем заниматься тем, что драться друг с другом?

Она сделала паузу и взглянула на Лилит.

— У тебя ведь нет детей, Лилит?

Ничего не ответив, Лилит медленно, с закрытыми глазами, двинулась вдоль стены, плотно прижав фотографию Селены ладонью к стене. Но Тэйт не унималась — она упорно шла рядом с ней, отвлекая ее, сбивая с мысли.

— Оставь меня ненадолго в покое, — бросила ей Лилит. — Когда будет нужно, я позову тебя. Во время поиска мне нужно полностью сосредоточиться.

— Значит, ты не хочешь разговаривать со мной о своем прошлом, о своей довоенной жизни? Это не легко тебе, да?

В голосе Тэйт звучало сочувствие, которое Лилит совсем не понравилось — настолько сочувствие было неискренним.

— О прошлом мне говорить нетрудно, — отозвалась Лилит. — Просто я считаю, что в этом нет смысла. Эти два года в одиночке я только и делала, что жила своим прошлым. Но к тому времени, когда оанкали появился в моей комнате, я уже была готова распрощаться с прошлым и начать жить настоящим. Моя прошлая жизнь кажется мне теперь пустым бессмысленным блужданием, поисками сама не знаю чего. А что касается детей, то у меня был сын. Он погиб в дорожной аварии незадолго до войны.

Лилит сделала глубокий вдох.

— А теперь оставь меня ненадолго одну и позволь заняться делом. Когда я найду Селену, я позову тебя.

Тэйт молча отошла прочь и уселась на пол у противоположной стены, рядом со входом в одну из недавно возведенных комнат. Снова закрыв глаза, Лилит, медленно шаг за шагом, двинулась вперед. Усилием воли заставив себя забыть о течении времени и окружающем пространстве, она словно бы плыла вдоль стены, заставляя свое сознание проникать в ее толщу. Эта иллюзия полного ухода от мира была уже знакома ей — составными частями ощущений было физическое удовольствие и эмоциональный комфорт, сродни наркотическому — и сейчас этот наркотик был ей просто необходим.

— Если уж ты что-то собралась сделать, делай это так, чтобы действие сопровождалось положительными эмоциями, — напутствовало ее Никани. Как только чувственные руки оолой полностью развились, оно стало проявлять очень пристальный интерес к чувствам довольства и боли Лилит. Приятно, что большую часть внимания Никани уделяло чувству довольства, чем болевым ощущениям. Оолой изучало ее так же, как она, быть может, могла изучать книгу — вплоть до того, что делало выписки, и не одну.

Вздутие в стене двинулось в ее сторону и сделалось различимым, как только ее пальцы нашли нужное место. Но открыв глаза, Лилит обнаружила стену совершенно ровной и гладкой.

— Ошиблась? — раздался у нее над плечом голос Тэйт.

Лилит вздрогнула, выронила из пальцев карточку и резко повернувшись к Тэйт, ожгла ту яростным взглядом, но заставив взять себя в руки, наклонилась и подняла изображение Селены с пола.

— Отойди, оставь меня в покое, — проговорила она тихо и со всем возможным спокойствием.

Быстро, но явно неохотно, Тэйт отступила на несколько шагов. Теперь, как только нужное место было найдено, Лилит могла положить на него ладонь безо всяких особых мер, вроде усиленной концентрации и сосредоточенности, и даже в том числе в присутствии Тэйт, но сейчас так или иначе ей необходимо было добиться своего, чтобы установить старшинство, заставить Тэйт с самого начала понять кто здесь главный, по крайней мере в том, что касается посредничества с оанкали и их кораблем, в выращивании стен и добывании провизии. О чем думала эта девица, когда кралась рядом с ней, находящейся в прострации поиска? Что она высматривала? Какой-то потайной механизм, при помощи которого для нее устраивают фокусы?

Погладив лицевую сторону карточки, Лилит снова прижала ту к стене. Вздутие она разыскала моментально, хотя по-прежнему на глаз ничего не было заметно. Как только Лилит отняла от стены карточку, «дыня» перестала продвигаться наружу, но пройденное уже расстояние оставалось прежним. Тихо погладив фотографией стену, Лилит снова привела «дыню» в движение, породив на стене опухоль. Как только вздутие на стене выросло и лопнуло, она отступила в сторону и молча жестом позвала Тэйт.

Стоя рядом друг с другом, они наблюдали за тем, как стена исторгает из себя утолщенный, веретенообразный, полупрозрачный предмет зеленоватого оттенка и определенно растительного происхождения. Как только запах достиг их, Тэйт фыркнула от отвращения и отступила назад.

— Хочешь рассмотреть поближе, прежде чем я раскрою его? — спросила ее Лилит.

Тэйт шагнула ближе и принялась разглядывать предмет.

— А почему он шевелится?