Рассвет

Юрты входили в Орду, собираемую для вторжения. Правое крыло Орды возглавлял кавхан, левым крылом распоряжался тархан, центром повелевал сам Великий Хан.

— Да, Великий Хан, наши давние сказания говорят о древности нашего народа и о том, что укргуры были в Великой Степи еще до появления здесь поганого раввенского народа — начал было вещать морщинистый старичок, с множеством косичек заплетенных из длинных седых волос.

Это подал свой голос бывший ректор прежней Имперской Академии, укргур являющийся духовным наставником миропонимания степняков и создавшим кропотливый и талантливый труд, созидая укргурские сказания и выстраивая их в псевдо эпос — " Сказание о Великой Степи».

В нем говорилось, что за много веков, до появления раввенцев, предки нынешних укргуров пасли здесь свои многочисленные табуны лошадей.

Раввенцы же — это потомки бывших рабов укргуров, которые сбегали от них и оседали за пределами, в лесах восточнее Великой Степи. Они создавали там свои поселения и начатки своей поганой державы.

С появлением раввенцев на востоке Великой степи, те платили дань с разрешения милостивейшего Великого Хана.

Затем, так называемые «раввенцы», поработили свободолюбивых «степняков», но не огнем и мечом, как полагалось благородным и храбрым воинам, а коварством, лестью и обманом.

Хранитель «утерянного знания» хотел было продолжить свою речь, как Хан досадливо нахмурился и хмыкнул. Светоч древних знаний заткнулся и принялся скрести в своих бумагах, видимо, «припомнив» очередное древнее сказание укргуров.

Великий Хан почесал под мышкой и, поймав блоху, с наслаждением раздавил донимавшее его насекомое, на ногте большого пальца.

Полог юрты отодвинули и в юрту внесли, и торжественно водрузили на низкий стол, застеленный кошмой, большое блюдо, заполненное большими кусками вареной конины и исходящее легким парком.

Великий хан Ющиновар самолично, взяв из блюда куски конины, начал раздавать мясо каждому из своих приближенных. Этим он подчеркивал незыблемость незапамятных устоев укргурского народа.

Впрочем, перед этим он строжайше приказал распорядителю, чтобы мясо сварили из старого коня и, теперь втайне этим наслаждался, глядя на своих приближенных, пытавшихся разжевать свои куски.

Особо неприглядный кусок мяса он всучил, Тархану Янувару, своей левой руке и представителю южных и восточных племен укргуров Великой Степи.

Гордый тархан Янувар был главным соперником на звание Великого Хана, выбираемых на Раде племен Степи.

Все старательно пережевывали куски жилистого мяса, стараясь не подавиться и изо — всех сил пытаясь вызвать на своих постных лицах выражение восторга, от наслаждения любимой едой великих укргурских прародителей.

— Великий Хан, к вам весточка из Кханда!

Хан бросил взгляд на круг жующих приближенных, здесь были только особо доверенные лица, и ему не стоило опасаться тайных прознатчиков из Раввены.

Он нетерпеливо распорядился:

— Зови вестника!

— Да Великий хан!

Через порог юрты вполз на четвереньках, не отрывая лба от пола, устеленного коврами, старший вестник, человек, отвечающий за ханских гонцов, также и принимающий спешную голубиную почту.

Голубиная почта работала безотказно и приносимые известия, особенно самые важные, присылались быстрее, чем гонцы на самых быстрых скакунах могли доставить ее.

Он на этом месте был недавно и был очень рад, когда ему доверили эту почетную должность.

Движение на четвереньках у него получалось пока неумело, сказывалось отсутствие должной практики, свойственное большинству приближенных Великого хана.

Отклячив тощий зад, он подполз к синим сапогам владыки укргуров, делая попытку облобызать их.

Великий Хан Укргуров, дождавшись чистки сапог, милостиво взял у него шелковую ленточку с вышитым на ней посланием.

В ходе прочтения, его изрытое оспой лицо, все больше мрачнело, он скомкал в кулаке послание и хмуро посмотрел на старшего вестника.

Все присутствующие в юрте прекратили двигать челюстями, пережевывающими конину и, в один миг замерли, боясь даже пошевелиться и привлечь к себе излишнее внимание.

Они уже знали буйный нрав своего хана, побледнел и вестник, про себя он уже проклинал этот чин, гонцов, голубей, Кханд, а особенно своих жен, которые заставили его втянуться в интриги Рады племен Великой Степи.

Возврат к старым традициям предполагал для вестника, принесшего плохие вести, малоприятный, но очень разнообразный выбор смерти. Богатый выбор состоял из разрывания лошадьми его привязанного за ноги, или сломанный позвоночник, но это почетная смерть, ее еще надо было еще заслужить.

Распространенно было и медленное удушение тетивой лука, которое традиционно начиналось на восходе Солнца и заканчивалось, когда Солнце было в зените. Ну, на худой конец, его могли посадить на кол, откуда он мог восхвалять величие Великого хана, иначе и его детям пришлось бы худо.

Он, глядя снизу вверх на мрачное лицо Великого хана, впервые пожалел о прежних имперских временах, когда законы выполнялись всеми, независимо от занимаемого им чина.