Рассвет

– Вот и хорошо, – спокойно сказала Анна Беллами. – Теперь мы можем побеседовать в спокойной обстановке. Джон, вы юрист и потому, я полагаю, более или менее светский человек. Теперь я прошу вас взглянуть на меня повнимательнее. Скажите – как юрист и светский человек – считаете ли вы вероятным или возможным, чтобы я вышла замуж за вас по любви? Буду говорить прямо: ничего подобного, конечно, не произошло. Я вышла за вас, потому что вы более всего подходили для моих целей. Если вы поймете и признаете сей факт, это избавит нас обоих от большого количества неприятностей. Что же касается ваших слов о самоутверждении и использовании своего авторитета, то это просто глупость. Вы хороши в своем деле, вы прекрасный и честный адвокат, но неужели вы полагаете, что хоть в чем-то равны мне? Если вы так думаете – вы совершаете ужасную ошибку. Будьте осторожны и более не ставьте подобных опытов. Впрочем, не думайте, что с моей стороны был только голый расчет, это не так. Если вы будете вести себя должным образом и станете руководствоваться моими советами, я сделаю вас одним из самых богатых и влиятельных людей в графстве. Если откажетесь – я избавлюсь от вас в тот же момент, как только буду в силах. Я должна занять высокое положение – и если вы не последуете за мной, я займу его одна, без вас. Что касается ваших жалоб на то, что я вас игнорирую, не забочусь о вас – этот мир очень велик, дорогой Джон. Найдите себе утешение в другом месте. Я не стану ревновать, обещаю. Ну, думаю, я все объяснила. Намного удобнее, когда все всё ясно понимают. Пойдемте обедать?

Однако мистеру Беллами расхотелось обедать.

В перерывах между приступами мучительной головной боли, вызванной вспышкой гнева, он бормотал себе под нос у себя в кабинете:

– Рано или поздно час отмщения настанет, миссис Беллами, и когда это случится – вы еще пожалеете…

– Я холоден и спокоен, мадам!

Глава XV

Возможно, настало время, чтобы читатель узнал немного больше о старинном доме и поместье, где жили персонажи, чья история изложена на этих страницах.

Так называемый Эбби-Хаус был на самом деле частью монастыря: на протяжении поколений именно здесь жили настоятели. Как и древние руины, он был построен из серого камня, окончательно изменившего свой цвет из-за лишайника и мха, полностью заполонивших его стены, прочные и толстые. Внешне это было длинное неказистое здание, крытое старинной узкой черепицей, которая с течением лет сменила свой цвет с красного на рыжевато-коричневый. Парадный зал находился в отдельной пристройке на северной оконечности дома, соединенной с главным зданием крытой галереей. Фасад смотрел на запад, перед ним простирался парк, по большей части заросший могучими дубами, некоторые из которых, возможно, выпустили свои первые листья еще при Вильгельме Завоевателе. Весной их яркая зелень оттенялась красно-коричневой листвой благородного орешника, росшего вдоль проселочной дороги длиной примерно в полмили, по которой можно было попасть на большую дорогу, ведущую в Роксем.

Позади дома раскинулся сад, обнесенный стеной; разбитый еще монахами аббатства, он славился тем, что зацветал на две недели раньше, чем все остальные сады в округе. Пройдя вдоль южной стены этого сада – и сделав при этом около сотни шагов – посетитель оказывался возле руин старого монастыря, которые в течение нескольких поколений служили каменоломней для близлежащих деревень; впрочем, несмотря на это, до сих пор пребывали в сохранности великолепные ворота, по которым можно было судить, насколько величественной и большой была эта постройка когда-то. Пройдя через эти ворота, вы оказывались возле ограды, отмечавшей границы старого кладбища, ныне распаханного фермерами, а затем и возле церкви – вполне хорошо сохранившейся, с высокой башней, однако не слишком интересной с точки зрения архитектуры, если не считать прекрасных медных украшений и большой статуи монаха, вырезанной из дуба – предположительно, это было изображение настоятеля аббатства, умершего во времена Эдуарда I. Примерно в ста пятидесяти шагах от церкви стоял домик викария – довольно современное здание, вовсе не имевшее никакой архитектурной ценности и построенное все из того же серого камня.

К югу от Эбби-Хаус простиралась небольшая лужайка, а за ней – сад, окаймленный кустарником и украшенный двумя великолепными кедрами. Одно из этих прекрасных деревьев стояло на самом краю участка, а прямо под ним пролегала тропа сквозь густой кустарник. Эта аллея, вдоль которой росли величавые липы, называлась «Туннелем» и заканчивалась небольшой поляной, на которой стоял Посох Каресфута. Озеро было отчасти естественным водоемом, расширенным и облагороженным монахами; длиной оно было примерно в милю, шириной – от пятидесяти до двухсот ярдов. Формой озеро напоминало мужской башмак: каблук был обращен на запад, как и дом, самая узкая часть башмака, «подъем», находилась напротив, а «подошва» уходила в восточном направлении.