Рассвет Ив

— Потом я пососу одну из этих пухлых жилок на твоей нежной шее, — он сделал еще один шаг, и его клыки выступили между зубами. — Я не осушу тебя, даже близко нет. Но я определенно буду трахать тебя до тех пор, пока ты не лишишься способности ходить.

В горле у меня встал комок.

— А минус всего этого?

— Вторая причина моего вопроса о твоем цикле. Я никогда не становился отцом ребенка. Я даже не знаю, фертилен ли я, — Салем прижал меня спиной к стене и обхватил руками за талию, чтобы стиснуть ягодицы. — Что ты чувствуешь при мысли о том, чтобы подарить им ребенка? — он кивнул на дверь.

В моей голове мелькали образы рыжеволосого клыкастого малыша в ошейнике, ползущего на поводке.

Я содрогнулась.

— Десять дней назад ты был такой… как ты там это сформулировал? «Я сейчас спущу с тебя штаны и трахну тебя».

— Десять дней назад я не знал тебя, и мне было наплевать, что с тобой случится, когда я кончу в твое тугое тело.

Ауч. Что ж, зато честно. И не так уж сильно отличается от моих чувств к нему в момент нашей первой встречи.

— Мои отцы бесплодны, — сказала я. — Джесси не был… очевидно же… пока Мичио не укусил его.

— Может быть, и я тоже, — Салем подхватил меня за колено сзади, приподнял мою ногу и прижал свою эрекцию к моей сердцевине. — Может быть, мое семя не породит плодов. Может быть, мы сбежим раньше, чем узнаем. Все эти «может быть» давили на меня утомительным бременем, но знаешь что? Я хочу тебя. Я так чертовски сильно хочу тебя, и к черту риски. К черту эту бл*дскую тюрьму. Будь проклят весь этот гребаный несчастный мир, потому что ничто из этого не так мучительно, как быть с тобой, не имея тебя.

Как он мог говорить такие ужасные вещи и заставлять их звучать так чертовски идеально? Я была настолько сбита с толку и лишена дара речи, что с таким же успехом Салем мог бы нацелить стрелу мне в сердце и выпустить ее.

— Так что будет в итоге, Доун? — Салем оперся рукой о стену над моей головой и прикоснулся губами к моему уху. — Стоит ли так рисковать?

Перед лицом вымирания человечества беременность была наградой, а не риском.

За пределами бетонных подземелий я была сторонницей размножения. По максимуму. Я знала, что некоторые человеческие женщины не любят, когда их считают инкубаторами, и понимала это на уровне интуиции. Секс с единственной целью получения удовольствия был потрясающей идеей, и большинство женщин потворствовали этому, но не существовало никакого контроля над рождаемостью. Никто даже не задумывался о такой безумной идее.

ЗППП были наименьшей из проблем человечества.

Мы с Салемом могли бы вырваться отсюда, разбить покрытые фурункулами лица наших похитителей и вытрахать друг другу мозги в реке их гнилой крови. Запишите меня на этот сценарий. Это позволит мне перепихнуться. Мне нравилось, когда человеческие женщины трахались. Потому что эй, алло? Умирающая раса! Надо ее спасти!

Но беременность в этих стенах? Я уронила голову на бетон.

— Е*ать.

— Это твой ответ?

— Нет. Да, — «незнаюнезнаюнезнаю». Мне нужно собраться с мыслями, что было чертовски трудно, когда его губы щекотали мое плечо, а язык скользил по изгибу моей шеи. Восхитительная дрожь пробежала по моей коже. — Дай мне обещание.

Его губы замерли на моем горле, и его член дернулся возле моего тела.

— Что угодно.

— За девять месяцев многое может случиться. Обещай мне, что одной из этих вещей будет наш побег.

Салем провел рукой по моей спине, развязал узел банданы и сдернул ее с моей груди.

— Я обе…

— Не говори это просто так, — я шлепнула по его блуждающим пальцам, хотя сердце бешено колотилось. — Скажи это всерьез.

— Обещаю тебе, — выражение его лица помрачнело. — Мы выберемся отсюда, — Салем схватил мои шорты и швырнул их на пол. — Но сначала я трахну тебя.

Глава 11

Стена за моей спиной холодила мое обнаженное тело и добавляла немного поддержки моим нетвердо стоящим ногам. Я вцепилась в плечи Салема, когда от его мрачных обещаний у меня в горле застрял комок.

«Я не буду нежным».

«Я не могу трахаться, не кусаясь».

«Я определенно буду трахать тебя до тех пор, пока ты не лишишься способности ходить».

Глянцевое серебро его глаз притягивало меня, как лунный прилив. Мои импульсивные наклонности не всегда срабатывали в мою пользу, но я нутром чуяла, что не пожалею о своем безрассудном, непредсказуемом, жгучем желании к нему. Как бы я ни была напугана, интуиция требовала, чтобы я отдалась ему. Была ли это та штука со светящимися венами, или наше безумное влечение друг к другу, но мы были связаны на уровне, который ни один из нас не мог игнорировать. Назовите это судьбой, пророчеством, феромонами, чем угодно. Это уже происходило.

Он скользнул пальцем вниз по моей груди, задержавшись на ее изгибе. Я готова была поклясться, что его рука задрожала, прежде чем он опустился ниже и провел пальцем по выступу моего бедра. И еще ниже, едва задевая костяшками пальцев внутреннюю поверхность моих бедер.

Он коснулся губами моей шеи, прошептал мне на ухо:

— Раздвинь ноги.

— Сам раздвинь мне ноги.

Его пальцы сместились, сжались на моем клиторе и щипнули его. Жестко.