Рассвет Кровавой Хабанеро (СИ)

— Пожалуйста, — сказал Намикадзе, приближаясь к девушке, — давай обойдемся без насилия. В конце концов, это же понарошку. Тебе же не надо обслуживать меня по-настоящему.

— А вот и нет, — вставил сзади Джирайя, — как раз надо.

— Хочешь меня поиметь? Тогда докажи, что силенок хватит, — издевательски процедила Кушина.

В минуту слабости Намикадзе Минато готов был сдаться и отступить, но, вспомнив об ужасной участи, которая ожидает девушку в случае его неудачи, собрался с силами и сказал:

— Ты не оставляешь мне выбора.

Тяжело поднимать руку на человека, особенно если ты к нему неравнодушен. Но его рука не должна была дрогнуть. Пойти на попятную сейчас означало предать ее, изменить себе и своим чаяниям на будущее, значило бы ничегошеньки совсем не стоить. И он, скрепя сердце, замахнулся и ударил столь стремительно, что не ожидавшая того Кушина издала до невозможности пронзительный крик, от которого у него заложило уши, а звук, дойдя до самого сердца, остро, как ножом, полоснул по нему. Так он окончательно и бесповоротно ступил на эту извилистую, скользкую и местами заросшую дорогу — путь боли и наслаждений.

Во время следующего удара, девушка, что естественно, попыталась увернуться, но была схвачена и удержана подоспевшим к месту действия Большим Жабом. Хабанеро огрызалась и рычала сквозь зубы всякие возмутительные вещи, обзывая своих мучителей самыми низкими и недостойными словами, которые Минато старался пропускать мимо ушей, дабы не отвлекаться от начатого, прекрасно понимая, что заслуживает этих слов. Разумеется, одним ударом дело не обошлось, и ему пришлось изрядно попотеть, работая над попкой строптивицы. Пораженная Узумаки, вдоволь накричавшись под ударами любви и сострадания, вдруг присмирела и произнесла то, что удивило даже Джирайю:

— Я обслужу тебя так, как ты хочешь, — она высвободилась из цепких лапок Жаба, развернулась, обняла Минато, запустила руки тому под рубашку и провела ими, царапая спину ноготками. — В какой позе ты хочешь меня трахнуть? — спросила она, но в ее взгляде при этом не было ни нежности, ни обожания, ни чего-то еще в том же духе, что обычно для людей, собирающихся заняться любовью, а было нечто такое, отчего у парня мурашки по коже побежали. У него зашумело в ушах, кровь ударила в голову, когда она, хищно облизнувшись, приблизила губы для поцелуя. Он, все еще распаленный поркой, только судорожно сглотнул. И тут, в самый ответственный момент, совершенно неожиданно вклинился между ними Жаб и растащил их в стороны, как маленьких котят.

— Романтику оставим на потом, — сказал он деловито. — У меня времени мало. Поцелуи это, конечно, хорошо, но ее милому ротику можно найти и другое применение, — заявил семпай, глядя на недоумевающих молодых людей. На самом же деле Джирайя вовсе никуда не торопился, а просто отчетливо понимал, что сейчас ни в коем случае не стоит отдавать девице инициативу, поскольку это испортит им всю затею. — Значит так, — обратился он к Кушине, — расстегиваешь ему штанишки, достаешь его маленькую женилку и вперед. Только смотри, зубами не поцарапай.

— Ты хочешь, чтобы я засунула это в рот?! — возмутилась Хабанеро. — Это отвратительно!

— Или делаешь, что он говорит или я тебя снова выпорю, — пообещал Минато, правда, не очень уверенно, но он вообще от себя такого не ожидал.

— Оборзел?! — накинулась на него Узумаки и получила обжигающий шлепок в качестве подтверждения его серьезности.

— Так что ты должна сказать? — спросил Джирайя. — Что-то я не расслышал.

— Да пошел ты!

— Ответ неверный, — покачал головой Жаб, кивая помощнику, — Намикадзе хлестнул ее еще раз.

— Да пошел ты! — прорычала Хабанеро.

— Пожалуйста, хватит, — Минато развернул ее к себе, взял в ладони личико и поцеловал, легонько и нежно. — Я абсолютно не хочу тебя бить. Пожалуйста, не заставляй меня больше этого делать.

— Хочешь, чтобы я тебе отсосала? — с вызовом спросила та.

— Хочу, — признался парень после небольшой паузы и взволнованно выдохнул.

— Тогда спускай штаны и покончим с этим.

— Знаешь, я бы хотел, чтобы все было по-другому, но…

— Знаешь, я бы тоже много чего хотела, — развела руками Кушина. — Но что я получила? Я стою здесь и собираюсь отсасывать член парню, который, похоже, сам не знает, чего хочет, а только и делает то, что ему говорит приятель-извращенец, — она сердито кивнула в сторону Джирайи.

Минато было ужасно стыдно за все содеянное и еще оттого, что девушка, которая ему нравится, и которая, судя по всему, уже люто его ненавидит, сейчас вынужденно расстегивает ему ширинку, чтобы заняться всяким непотребством, и ему этого хочется и еще как! Конечно, ему, уже ранее получавшему от нее по причинному месту, следовало бы ожидать подвоха, но желание туманило разум и притупляло осторожность. Он был возбужден и прикрыл глаза, ощущая ее горячее дыхание у себя на кончике. В следующий момент вместо неземного наслаждения он испытал болевой шок — так сильно Кровавая Хабанеро ухватила его за яйца.

— Так вот, хотеть не вредно! — рявкнула она и тут же была оттащена Джирайей.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — вздохнул тот.

***