Рассвет Кровавой Хабанеро (СИ)

Хабанеро все еще не сдавалась! Ну и пусть ей пытаются делать приятное, один черт, не ради нее же, да даже если бы и так… Она извернулась так, что теперь досталось руке наглеца. Тот, стряхнув ее, как случайно прилипшую грязь, легонько приподнял, задрав ей кверху ногу, приставил, помогая рукой, куда следует, половой член и начал, похабно так мурлыча, тереться головкой у той между губок, явно нацеливаясь засадить. Кушина с ужасом смотрела вниз на этого гиганта. Да он же в нее не влезет! А если и влезет, то разорвет там все к чертям.

— Я тебя накажу, — сказал Жаб, — насажу как следует. Тебе все равно надо растягивать дырочку для работы с большими членами, — с этими словами он надавил, намереваясь войти. Кушину от страха как током шарахнуло:

— Не-е-ет! Убери! — заорала она дурным голосом.

— Тогда будь хорошей девочкой и не кусайся, — согласился Джирайя, продолжая угрожать отверстию членом.

— Хорошо, только убери!

— Вот и чудненько, — проворковал он, убирая свое грозное оружие, хотя уже был изрядно возбужден. — Тогда как ты собираешься меня ублажить? — спросил Жаб. — Что предпочитаешь?

— Не знаю, — буркнула Хабанеро.

— Хорошо, тогда предложу я.

Джирайя повернул ее к себе лицом и умиленно смотрел, как та смущенно отворачивается. Он никуда не торопился и получал удовольствие даже с испытанной любовницей каждый раз, как в первый, словно бы заново изучая партнершу. Сейчас ему нужно было помочь ученику приручить эту диковатую девушку. Он понимал его вкусы, но должен был все детально исследовать лично. Он взял в ладони ее милое личико и предложил:

— Давай начнем все сначала.

Кушина ожидала такого меньше всего, даже меньше того, что сейчас он нарушит обещание и все-таки засунет в нее свой здоровенный дрын, но тот ее удивил: Джирайя припал к ней в противном, мокром, чавкающем поцелуе. Он наслаждался ее нежными губами, посасывал их, проталкивал ей в рот язык и болтал им там, теребя ее собственный, а она совершенно не понимала, почему такое вообще кому-то нравится. Он же тем временем еще и продолжал подобострастно изучать ее прочие прелести, снова следуя свободной рукой сверху вниз, и снова доходя до промежности.

— Ты ведь хочешь, чтобы я довел тебя до полного экстаза? — хитренько спросил Жаб.

— Вот еще! — надменно хмыкнула Хабанеро, отталкивая его физиономию. — И хватит, не хочу я с тобой целоваться!

— Какая же ты капризная, — с досадой сказал Джирайя. — Да, нелегко юному другу Минато с тобой придется, — наигранно вздохнул он, а сам в это время нагло щекотал пальцами ее клитор. — Точно не хочешь?

— Сказала же, нет!

— Да ты маленькая врушка, — ласково пожурил он. — Ты вся мокренькая, аж течешь, а говоришь, что не хочешь. — Он развалился на диване, ловко перевернул ее так, что ее ноги оказались у него на плечах, и с энтузиазмом впился в сочную, влажную киску, смакуя губами и вертя в ней языком.

— Стой, извращенец!

— Тебе разве не нравится? — удивился тот, отрываясь.

— Нет! — завопила Кушина и начала исторгать все известные ей ругательства.

«А при Минато вела себя тише», — ехидно подумал Жаб, а сам сказал: — Раз тебе нечем занять свой прелестный ротик, то твоя цель прямо перед тобой.

Узумаки посмотрела прямо перед собой и уперлась взглядом все в тот же ужасающих размеров член.

— Сделай мне тоже приятное, — намекнул Жаб.

Сообразив, что от нее хотят, Кушина тут же протестующе заявила:

— Ни за что!

— Ох, и строптивая ты девка! Ну как знаешь, — пожал плечами Джирайя. — Тогда я тебя натяну, — он ловко выскользнул из-под нее, а она вдруг оказалась раком и почувствовала, как сзади упирается горячий, влажный член. — Значит так, или ты учишься ублажать мужчину иными способами под моим чутким руководством и делаешь все, что я тебе говорю, или удовлетворишь меня самым что ни на есть заурядным образом: даешь оттрахать себя в передок. Выбирать тебе придется быстро, так как мои возможности не безграничны, — Джирайя не врал, он был перевозбужден до крайности.

— Не-е-ет! Только не это! — орала Кушина, пытаясь вывернуться и отползти.

— И что же с тобой делать? — задал вопрос в пустоту старший помощник директора. Мгновение спустя ответ пришел сам: он прижал ее к себе очень плотно и активно терся об нее пахом, желая кончить. — Давай, шевели попкой, работай писечкой, натри ею мой член до блеска! — подбадривал ее Жаб.

«Редкостный извращенец…» — думала Узумаки и выполняла, что велели, так как наказания в виде засовывания в нее причиндала толщиной в ее руку ей совершенно не хотелось. Хотя… возможно, что уже не так уж и не хотелось… Она, к своему удивлению, изрядно завелась, покрывая его громадный стояк своими мокрыми выделениями. Вряд ли после такого ей уже будет стыдно делать хоть что угодно.