Рассвет Кровавой Хабанеро (СИ)

— А я и не отрицаю, — невозмутимо ответил директор, доставая свою любимую курительную трубку. — Хочешь бороться с подобным? Сперва должен познать сам, насколько глубока эта яма.

— Да-да, конечно, — отмахнулся помощник. — Эх, свалятся на меня все тяготы бумажной работы, — всплеснул он руками, — не поразвлечься!

— Наймешь помощника.

— А как же наш малыш?

— А его ждет учеба. Хватит уже с девицами развлекаться.

Дальше Минато не слышал. Он и так порядком опаздывал и припустился во весь дух. Но все его мысли занимало не возможное опоздание и даже не подслушанный только что разговор, а та, которую он любил и хотел, та, что его ненавидела, та, которой он вынужден причинять страдания. Эта вся ситуация просто не умещалась у него в голове, до кучи вытесняя все остальное. Его привычная жизнь, которую он вел до встречи с ней, его планы на будущее, мечты, друзья, учеба… все казалось сейчас каким-то совершенно незначительным. И этот экзамен тоже перестал иметь какое-либо значение, но он несся на него, как угорелый, только ради нее, словно бы от этого зависела ее жизнь. Почему? А потому, что он твердо решил выучиться и поскорее стать главой этого вертепа, не сегодня, так завтра. Он сам будет вершить дела и распоряжаться судьбами. Он не позволит ей больше страдать.

***

Принимая во внимание очевидную пользу совместных сексуальных упражнений, Джирайя пришел к выводу, что уже пора преподать юнцам кое-что из «высшей математики». Раз уж времени для развлечений оставалось все меньше, то почему бы и нет? Для лучшего взаимопонимания и более тесного контакта эта техника подходила как нельзя лучше. К сожалению, была она сложна и даже опасна, особенно для начинающих, и требовала жесткого контроля со стороны наставника. Но бывалому извращенцу вроде него это было как раз по плечу.

— Итак, сегодня покажу вам, ребятки, кое-что интересное, — обрадовал молодежь Большой Жаб. Он достал заранее приготовленную веревку, велел девушке раздеваться и начал лекторским тоном: — Это достаточно древнее искусство, заключающееся в умении не только правильно, но и красиво связывать.

Он рассказывал о том, как правильно выбирать веревку, каких они бывают видов, подробно разъяснил общие принципы и тщательно разжевал технику безопасности, ведь дилетантский подход в таком деле просто недопустим — любой лишний виток веревки, ее плохое качество, а также быстрое скручивание и прочее — все это могло привести к травме, покалечить или даже убить партнера.

Под конец «лекции» Джирайя поставил раздетую Кушину посреди комнаты, задумчиво осмотрел и прикинул предстоящий фронт работ, напоследок поинтересовавшись, не надо ли ей в туалет, так как сеанс займет порядком времени. Той было не надо, так что спустя минут пять Минато, как завороженный, смотрел на то, как семпай медленно и осторожно накидывает на нее петли и закручивает замысловатые узлы в нужных местах. Занятие это было долгим и даже в некотором роде медитативным. Минато не подозревал, что настоящей целью связывания является вовсе не необходимость обездвижить бурно реагирующую на развратные действия партнершу, а помочь той снять ответственность за происходящее, не имея возможности физически на него повлиять, дабы без зазрений совести насладиться тем, чего бы та себе никогда не позволила в ином случае.

Когда жертва была должным образом обмотана веревкой, наставник предложил Минато подойти поближе и получше рассмотреть работу, а заодно немного приласкать девушку, чтобы та сильно не волновалась. Ей и раньше приходилось оказываться связанной, но не таким радикальным образом. Что касается Кушины, так ее подобное ограничение свободы просто выводило из себя. Она сейчас оказалась полностью беззащитной и не способной никак воспротивиться этим негодяям. Она только и могла, что вот так неподвижно и обреченно наблюдать за тем, что те собираются делать и мстительно представляла, как сама бы сделала с ними что-нибудь эдакое, желательно поужаснее. О, они бы трепыхались у нее в тисках, как беспомощные черви! Однако же ее занимала еще одна интересная и даже более приятная мысль. Ей было любопытно не столько то, что с ней собираются делать, а то, что предпримет этот наглый мальчишка.

Минато внимательно осмотрел хитроумные узлы и петли учителя, осторожно прикоснулся в некоторых местах к обездвиженному телу и обратил внимание на то, что сдавленные веревкой груди девушки смотрятся явно более объемно и аппетитно. Он не удержался, потрогал и поцеловал ее соски, которые тут же возбужденно съежились. Узумаки закусила губу, чтобы не издать сладостный вздох — еще чего, будет она уступать этому сопляку! Она уже сформулировала в голове фразочку позаковыристее и собиралась отразить ею домогательства парня, так как больше крыть было нечем, но тот вдруг неожиданно оторвался от ее прелестной груди, поднялся выше и поцеловал в губы, не дав ей даже попытаться начать сквернословить.