Рассвет мертвых

В парк мы не вернулись, а пошли по моей тропке. По дороге домой мы не встретили ни одного человека. Попадались дома, в окнах горел свет. На подоконниках стояли цветы, наблюдавшие за происходящим на улице. Жилища, кстати, были похожи друг на друга. Маленькие бревенчатые домики с двумя-тремя окошками и крыльцом. Крыши скатные. Дома выглядели потемневшими. Местами виднелись прогнившие доски или дыры в крышах. Видно, что дома были старыми и жили в них не один десяток лет.

Имели дома и различия. Одни огорожены забором, а за ним находились грядки. У других домов были пристрои: бани и сараи. Можно было услышать редкие голоса животных.

— Почему на улице никого нет?

— Вообще-то, мы в тайге находимся. Вокруг лес, а в лесу дикие звери, которые и напасть могут. Тебе, кстати, тоже лучше лишний раз не выходить из дома. Или хотя бы не одной.

— Поняла. А чем ты занимаешься? Тоже дома сидишь?

— Днем работаю в магазине. Вечер провожу обычно в пивной с друзьями.

— У вас есть пивная?

— Чем-то же мы должны заниматься!

— Какое интересное увлечение.

Мы подошли к моему покосившемуся дому.

— С чем тебе помочь?

Я пнула по прилегшему отдохнуть забору.

— А еще у меня крыша поехала.

Ролан засмеялся и потрепал меня по голове.

— Блин, ты посмотри на нее!

— Вижу, вижу! Бревен у нас много, на все хватит. Огорожу тебя со всех сторон.

Стоя на крыльце, я помахала ему на прощание. Ролан тоже махнул и побежал, быстро скрывшись между деревьями.

Утро началось не лучшим образом. Начиная с вопросов об умывании и отсутствии зеркала и заканчивая стиркой одежды. Сплошные неудобства, с которыми я неожиданно столкнулась. Даже не буду упоминать об уличном туалете.

На кухне была плита, но отсутствовали баллоны с газом. Умывалась я холодной водой из ведра. С завтраком вышло еще хуже. Все упиралось в газ, то есть приготовить еду я просто не могла. Были, правда, мысли развести во дворе костер и готовить в котле. Но я боялась даже браться за это дело, потому что я либо дом спалю либо запах привлечет диких животных.

Хорошим решением было сходить в гости. Неподалеку жила Злата, набожная женщина лет пятидесяти. Домик у нее был крепким, сзади находился сарай с домашней птицей, а перед крыльцом росла земляника. Злата оказалось доброй и заботливой. Немедленно усадила за стол, разложила передо мной всякого добра, поставила самовар и села рядом.

Большое удивление у меня вызвал сам самовар. Я первый раз в жизни видела его. А о том, как его растапливают, и говорить не стоит, один смех. В кувшин Злата наложила угля и сосновых шишек. Подожгла щепки, бросила туда же и принялась раздувать огонь. Когда повалил дым, Злата быстро надела трубу и вывела ее в окно.

— Чай, все в диковинку. А оно так-то!

Злата только натирала фартуком блестящие бока своего друга и довольно ухмылялась, глядя на меня.

— Я никогда не была в деревне. Ваша жизнь для меня кажется необычной.

— Это еще что! У нас теперь неподалеку имеется железная дорога. И мыло есть, перестали стирать золой, и крупа всякая. Да, обленились мы. Раньше-то приходилось все самой да самой.

Я намазывала варенья на булку. Ела грибы с картошкой. Запихивала за обе щеки квашеную капусту и вяленое мясо. Я хотела съесть, как можно больше. А хозяйка все открывала банки с солеными огурцами и помидорами и тарелки даже не думали пустеть.

— А у нас все житье-бытье такое! Весной посадка, летом и осенью все сбираем, что дала матушка-природа, а вот уже зимой можно и брюхо нежить в тепле. Только оно зимой, бедное, работает.

— Вы одна живете?

— Одна, одна горемычная… Мужа схоронила, детей схоронила — зверье задрало. Одна осталась век доживать. И не уехать, могилы ведь не увезешь с собою. Так и осталась в тайге, богом забытая…

А потом созрел самовар, и Злата заварила вкусный чай. Ягодный аромат заполнил весь дом и, кажется, я сама вся им пропахла.

— Ты хоть заходи ко мне иногда-то. Я все готовлю и стряпаю по привычке. Весь погреб занят банками с соленьями. Все ими забито. Наверно, уже варенья перепортились, но до них еще добраться надо. Эх, да… Стучит ведь кто-то.

В дом вошла полная женщина с пустой корзинкой в руках. Злата напоминала несушку, а эта была похожа на печку с пирожками. В длинном синем сарафане с лентой под грудью, под ним белоснежная рубашка без пуговиц, прикрывавшая пухлое рыхлое тело женщины. Гладкое лицо и руки, тонкие удивленные брови и аккуратно уложенные волосы в пучок. Я дула на горячий чай и наблюдала за ней.

— Арина, ты что ли? — громко спросила Злата, но не вышла встретить гостью.

Арина тяжело вытерла ноги на пороге и прошла к нам. Корзинку она оставила у входа.

— Здрасьте.

Арина широко улыбнулась. Точно печка! Такая же большая и белая с большим ртом, куда залетают пирожки.

— Что за новая девица?

— Соседка моя, — похвалилась Злата. — Вчера приехала. Жить у нас будет.

— Какими ветрами занесло к нам такую молодуху? Отсюда молодежь бежит, а она приехала.

— Нечего, нечего так говорить. И девки у нас есть и парни. Будет с кем ей дружить.

— Будет ли дружить? Ты посмотри, какие брови соболиные! Краса! За такие девки от зависти порвут на клочья.