Рассвет мертвых

— Изабелла была очень красивой. Даже умирая, она выглядела прекрасной. Маленькая, высохшая от голода, слабая она продолжала держаться за Вальтера руками-тростинками. На это было страшно смотреть. В обломках сарая, где и постели не было — доски, покрытые грязными тряпками, обнимались и продолжали любить два скелета. Мне понравилась его забота о жене. Я решил его обратить, чтобы завести верного друга. Он умел любить, поэтому я был уверен, что он не бросит меня. Я обратил его, он — Изабеллу. У него это вышло случайно. Мы не бросили ее и остались ждать перевоплощения. Я думал, их любовь утихнет, но она разгорелась еще сильнее. Они страстно любили друг друга. Вальтер не мог покинуть ее. Он смотрел ей в глаза и впитывал ее любовь. А Изабелла… стала его навеки. Все время они проводили вместе. Он держал ее в руках, а она лежала на нем, как маленькая красивая кукла. Ее любовь и ласки доставались только ему без остатка. Только несколько раз взглядом она скользила по мне. Тогда я ее полюбил. Мне нравилась слабая Изабелла и ее худые руки. Столько вкладывала она сил в свою нежность и ее прикосновения были самыми мягкими. Я смотрел на нее издалека и завидовал ему. Он был любим и обожаем. Я нравился женщинам за красоту, а Вальтер был ее жизнью.

Он замолчал и посмотрел куда-то верх. Я подняла голову, но ничего не увидела.

— Вальтер не помнит, как она выглядит. Забыл о себе, прошлой жизни и самое главное ее. Единственный человек, без которого он жизни не мыслил. Ничего ему не осталась о ней. Стерто. Забыто.

— Но ты помнишь?

— Да.

— Почему ты не расскажешь Вальтеру?

— Он себя ненавидит за забывчивость. А если я напомню ему об Изабелле… Я чужой человек для нее, но я знаю в отличие от ее супруга, как выглядела она. Это оскорбительно для него.

— И он лучше будет мучиться?

— Зря ты за него переживаешь. Вальтеру давно пора ее отпустить. Он исправится с горем благодаря тебе.

— Я никак не могу ему помочь.

— Уже помогла. Всю любовь к жене он перенес на тебя, на слабую девочку с тонкими руками. Он стал твоим преданным другом. Итак, если причин у тебя нет, по которым ты мне можешь отказать…

— Я не договорила. Меня беспокоит история Изабеллы потому, что она сошла с ума. Я могу стать как она или Стелла с Томилой.

— С тобой этого не случится.

Я опять оказалась у него в объятиях.

— Что с тобой будет, если я сойду с ума?

Мрак не ответил. Он улыбался и уводил меня за собой из парка.

— Кстати, Тельман себя чувствует отлично. Начинает выздоравливать.

— Мне хотелось бы его увидеть.

Мы вышли к музею, у входа которого нас ожидала машина. Я залезла внутрь, и Мрак завел рычащего монстра.

— Наверно, мы разбудили Вальтера, — сказала я.

— Он нас не слышит и не чувствует.

— Ты что-то с ним сделал?

— Он крепко спит и видит приятные сны о тебе, где ты счастлива рядом со мной.

— А, может, для него это будет кошмаром?

— Сны загадываю я. Ему нравится то, что он видит. И пока это не кошмар.

Мы покидали территорию Вальтера. Архив быстро скрылся между деревьями, даже крыши не было видно. Я смотрела назад, думая о нем и его одиночестве.

— Это твой дар, насылать сны?

— Гипноз. Я гипнотизирую. Заставляю подчиниться своей воле.

— Тогда сны тут при чем?

— Чтобы жертва не заподозрила. Во сне мое влияние кажется игрой мозга. Жертва доверяет снам и выполняет приказы.

— Ты можешь заставить сделать все, что тебе вздумается?

— Нет, конечно. Я просил тебя любить, но ты только мучила моего фантома. Он умолял впустить, говорил, что умрет без любви. Ты даже жалости к нему не испытала. Так он, бедный, и замерз под окном.

— Мне казалось это сном. Я не могла воспринимать видения всерьез.

— Ты забавлялась, а я места себе не находил. Поджидал, когда уснешь, чтобы подослать влюбленного фантома. Но не смог он заставить тебя полюбить.

— Заставить? Это должно быть добровольно!

— Для меня «добровольно» ничего не значит. Я никогда не прилагал усилий для завоевания женщины. Им нравилось мое лицо, манеры, поэтому они принимали ухаживания. Когда женщина отказывала мне, я просто терял к ней интерес. Зачем мне бегать за глупышкой, когда на ее место метят десять новых. Чаще всего мое безразличие задевало женщин. Они не любили терять поклонников, потому возвращались, просили простить, и опять у нас начиналась любовная канитель. Так я понял, что им нравится подонки. С мужчинами тоже не трудно. Достаточно иметь обаяние. Я быстро заводил с ними дружбу. А их жены были влюблены в меня. Благодаря смазливой мордашке я добился всего. Какой талант: иметь лицо и уметь им пользоваться.

— Талант, который сгубил тебя.