Рассвет на чужой планете

Внезапно Валентине стало страшно. По-настоящему страшно. Так ей не было страшно даже в детстве, когда их поселок попал под действие селя. Предупреждение поступило слишком поздно из-за помех в атмосфере, и эвакуироваться пришлось, буквально соревнуясь с селевым потоком, который несся на группу домиков, сметая все на своем пути. Первыми шли потоки грязной воды, которая несла ветки и мелкий мусор, а также трупики зверей, попавших в поток. Некоторые были еще живы и боролись с селем. Из-за маленьких брата и сестры Валентины, двухгодовалых близнецов, они опоздали с эвакуацией. Отправив старших детей с отцом прочь, мать Валентины кинулась ловить малышню, и Валентина, испугавшись, что мама их бросает, выскочила из эвакуатора, когда тот уже взлетал, и бросилась за нею. В результате они отстали и забрались на крышу, с содроганием глядя на приближающийся селевой поток. После грязной воды на них шла просто грязь, перемешанная с камнями и выдранными с корнем деревьями. Она же тащила части сломанных домиков — три семьи жили чуть выше по склону, и это было все, что осталось от их жилья. Валентина навсегда запомнила тот ужас. Они стояли на острой крыше, с трудом удерживая равновесие. Мать двумя руками удерживала близнецов у груди, а сама девочка крепко цеплялась ей за бедро. «Не отпускай меня! Ни за что не отпускай меня!» — как заклинание, шептала мать, не сводя глаз с потока, который должен был убить их. И все прижимала к себе детей — как потом сказала, для того, чтобы, уж если погибнуть, то сразу всем. И если бы не спасатели, буквально бросившие им на крышу эвакуационную платформу… Мать тогда перепрыгнула на нее, и мертвой хваткой державшаяся за нее Валентина перепрыгнула вместе с нею. Этот кошмар длился всего пару минут, но остался с нею навсегда.

И вернулся сейчас. Потому что нависший над нею штурман был неотвратимее селевого потока. Вот только где же платформа со спасателями?

— Я… не знаю…

— Этого следовало ожидать. Ворвалась в медотсек… зачем?

— Я… мы…Я случайно! Я не хотела… этого.

— Чего «этого»?

— Мешать.

— Не хотела мешать, но помешала. Почему?

— Мы в-вас искали, — когда говорила, страх отступал.

— Зачем?

— Показать кое-что.

— Хм.

Он как-то странно скривился, и Валентина догадалась, в каком направлении свернули мысли мужчины. Это неожиданно уничтожило ее страх. В конце концов, она же не восемнадцатилетняя девочка! Ей скоро двадцать четыре года. Ее детство прошло на планете, которая до сих пор, несмотря на сто десять лет колонизации, так до конца и не подчинилась человеку.

— Уж не то, о чем вы подумали, — прошипела девушка. — Мы новую трассу разработали. И хотели вам показать. А вы… вы… здесь!

— А где я, по-вашему, должен быть? — как ни странно, но штурман тоже заговорил спокойнее. Хищник понял, что жертва его не боится и решил сменить тактику?

— Не знаю.

— Вот видите! Сами ничего не знаете, а беретесь учить других.

— Я вас не учила. Я же не знала, что вы тут сексом занимаетесь!

— Не сексом, а выполняю предписание врача.

— О да, теперь это так называется! — не выдержала она.

Неожиданно Минк расхохотался. Валентина растерялась. Она ожидала всего, но только не смеха. Такого веселого, открытого. Он даже выпустил ее многострадальное запястье, и девушка мигом отступила подальше, растирая руку. На коже остались следы пальцев.

— Милая моя, это действительно были лечебные процедуры. Массаж, предписанный еще на грунте, — он еще улыбался, и голос был веселым, но взгляд уже стал жестким. — Неужели вы думаете, что я стану нарушать устав, запрещающий секс между членами экипажа?

— Мне плевать, что вы думаете, — огрызнулась Валентина. — И я не милая, и тем более не ваша!

— Да уж, вы не милая, это точно.

— Как и вы. Вы сделали мне больно! — она продемонстрировала покрасневшую руку. — Я могу прямо сейчас отправиться ко врачу и засвидетельствовать применение насилия! По отношению к женщине! И тогда всем будет глубоко плевать, занимались ли вы сексом на рабочем месте в рабочее время или нет! Я тоже знаю устав. И знаю, что гражданские лица и пассажиры имеют приоритетное значение в разборах конфликтов. А я еще и…

Она осеклась, заметив, как исказилось лицо мужчины.

— А вы еще и находитесь на борту незаконно, поскольку вам не выделено отдельного спального помещения. И, следовательно, сами нарушаете закон. Ваше присутствие на борту может поставить под угрозу жизни всех членов экипажа.

— Почему?

— И это говорит мне выпускница Звездно-технологического института? У вас какие были отметки по сопутствующим дисциплинам?

— Нормальные, — Валентина начала догадываться, куда клонит ее собеседник. И это ей не слишком понравилось.

— Тогда вы должны хотя бы догадываться о том, что ресурсы корабля не бесконечны. И существует жесткий лимит на расходы, в том числе и кислорода, не говоря уже о запасах провизии и воды. И если капитан разрешил вас взять, то он несет персональную ответственность за то, чтобы доставить на место всех, кто находится на борту, живыми и здоровыми. Ключевое слово «живыми». Вам понятно?