Рассвет на чужой планете

— Дай! — Валентина взяла фонарик в зубы, поворотом головы направляя луч туда, куда надо. За ножкой кресла и ящиком виднелось тело медички. Ее светло-зеленый комбинезон был заляпан чем-то темным. «Не кровь! — твердила себе Валентина. — Это не кровь. Это смазка. У него тут был беспорядок. Она испачкалась. Она просто испачкалась… в чем-то темно-красном».

Выдрать кресло не удалось, но его получилось немного своротить на сторону так, что, пролезши в образовавшуюся щель, девушка кое-как ухватила женщину за комбинезон и потянула на себя. Рози вздрогнула и коротко вскрикнула от боли.

— Потерпи. Я сейчас.

— Ох… Ой…

— Ти, помогай!

— Я боюсь, — всплеснула руками та, но все-таки дернула женщину за рукав. Рози вскрикнула.

— Ты делаешь ей больно.

— Делаю, что могу! — огрызнулась Тиока. — Тут не развернуться.

— Тогда доставай медикаменты.

Просто удивительно, каким тяжелым бывает человек! Валентина взмокла, пока тащила неподъемное тело Рози.

По счастью, крови было немного — оказалось, что у женщины на голове содрана кожа. От вида лоскута кожи с волосами, который свисал до щеки, обеих девушек замутило. Тиока вообще отвернулась, забыв про медикаменты. Рози лежала на боку, прижав окровавленные ладони к животу. У нее был мутный пустой взгляд, обращенный куда-то внутрь. Женщина ничем не могла помочь, и Валентина с тоской и ужасом вообразила, что должна сделать все сама. Вот взять и дотронуться до этого лоскута кожи. Приложить его к голове, наложить повязку…От волнения у нее закружилась голова и вспотели ладони. Чувствуя, что вот-вот лишится чувств, она все-таки заставила себя натянуть перчатки — не голыми же руками хвататься! — и только после этого, морщась и то и дело отводя взгляд, сделать свое дело.

Когда жуткая рана скрылась под повязкой-липучкой — чемоданчики первой помощи собирались с таким расчетом, что воспользоваться ими мог даже профан, не знакомый с медициной — стало немного легче. Настолько легче, что Валентина даже осмелела настолько, что пришлепнула к запястью Рози пластырь-инъектор, вводя антибиотики.

— Все… зря, — выдохнула Рози, все это время почти не подававшая признаков жизни.

— Ничего не зря. Рана, конечно, выглядит жутко и наверняка останется шрам, но…

— Живот, — простонала женщина. — Живот болит.

— Как?

— Внутреннее кровотечение. Я… врезалась во что-то животом. Наверное, сломана пара ребер. Внизу. Больно.

Она дышала и говорила осторожно, цедя слова с выдохами и то и дело морщась.

— Дайте посмотрю, — выдавила Валентина.

— Нет. Бесполезно. Я… сейчас умру.

— Вы же врач. Вы…

— Поэтому, — лицо Рози исказилось, — поэтому я знаю… Мм-м-м…

— Может быть, обезболивающее?

Рози поморщилась, промолчав, и Валентина решила действовать сама.

По счастью, маркировка на лекарствах стояла межгалактическая — препараты для крови обозначались всеми оттенками красного, успокоительные — зеленого, от инфекций — все цвета желтого и оранжевого, нормализация давления — голубого. А обезболивающее было в блистерах белого цвета. И несколько пластырей-инъекторов отыскалось довольно быстро. Схватив первый попавшийся, Валентина пришлепнула его к запястью Рози.

— Что это? — женщина вздрогнула.

— Обезболивающее…

— Спасибо, — она попыталась вздохнуть, страдальчески поморщилась и закрыла глаза. — Легче будет умирать.

— Умирать? — Валентина запаниковала. — Нет! Не надо! То есть, как это — умирать?

— Она что, сейчас умрет? — подключилась и Тиока. — Я не хочу! Как же так?

— Девочки, — по мере того, как обезболивающее начало действовать, лицо Рози расслаблялось, — успокойтесь. Это… не так уж страшно, как кажется. Жаль, но… все кончено. Совсем все.

Она закрыла глаза. Голова ее склонилась к плечу.

— Нет! — Валентина схватила Рози за плечи, встряхнула. — Не спи! Не смей! Не поддавайся! Ты должна…

— Не надо, — та снова поморщилась. — Не трогай. Я… сама хотела уйти. Я не могу… не могу так…

— Как — «так»?

— Жить, — женщина пошевелилась, и Валентина с готовностью подставила ей плечо, помогая выпрямиться. — Все кончено. Все погибли…

— Не все. Есть мы и…

— Все, — медичка покачала головой. — И Стив…Стив Минк. Он… он остался там. Отправил меня, дал шанс, а сам… сам ушел. Не стал слушать. А я хотела… хотела быть с ним до конца, — из глаз Рози сами собой, как вода, потекли слезы. — Он не стал слушать… не захотел понять… понять, что он нужен… кому-то, кроме самого себя… Не поверил… или слишком поверил и… И оставил меня жить. Оставил, а сам… погиб, — она всхлипнула и судорожно дернулась, снова хватаясь за живот. — А я не хочу жить… жить без него… После всего, что было… и чего не было… Я так надеялась, что мы будем вместе… до самого конца. Рядом. Хотя бы, как друзья. А теперь… теперь этого ничего не будет. Простите. Я не смогла…