Рассвет на чужой планете

— Да. И мы вплотную подошли к полосе жизни, что видно в записи.

— И что вы предлагаете?

— Я предлагаю… — Бомбо-209 замялся, — предлагаю организовать еще одну экспедицию. Уже в прибрежную зону. Возможно, не пешую, поскольку такой поход может быть сопряжен с… э-э… известными трудностями. Ведь мало туда добраться, надо переправить туда часть оборудования и устроить временный лагерь. Ходить туда-сюда, нося образцы, может быть, слишком накладно и приведет к пустой трате времени и ресурсов. Я уж не говорю о возможных потерях…

Сомба кивнул. На «Шхех» был планетарный катер, но только один, переделанный под спускаемый аппарат, но пригодный для полетов в атмосфере.

— Мы подумаем об этом завтра, — сказал он. — В любом случае, вашей группе следует отдохнуть после столь долгого перехода. Уже близится время вечернего приема пищи и отбой.

— Да, я сам хотел предложить, — промямлил Бомбо-209.

— А что вот это?

Такту, подавшись вперед, почти ткнул пальцем в экран. Как раз в это время изображение «скакнуло» в очередной раз — Бомбо резко повернулся, вскинув голову — и на экране показалась яркая полоса, прочертившая небо. Сквозь изумленные возгласы пробился надсадный гул и стон.

— Это…м-м… мы думаем, что это падение метеорита.

— Вот как? Можно что-нибудь сделать?

Связист, к которому обращался Такту, кивнул и остановил запись. После чего вернул ее немного назад, замедлил, одновременно увеличивая и меняя настройки. По экрану медленно, рывками, поползла новая картинка — окутанный парами нагретого воздуха, сквозь атмосферу к земле по параболе летел вытянутый предмет.

— Я так и думал. Метеорит… или…

— Или кораблекрушение.

— Вы думаете, капитан?

Сомба-99 нахмурился. Он не был планетологом, да и в аварии не попадал, но то, что он видел на экране, совершенно не походило на метеорит. Уже вытянутая и обтекаемая с одной стороны форма свидетельствовала об этом. А легкий шлейф раскаленных газов не мог быть хвостом кометы и, тем более, следом горения. В воздухе Розовой Красавицы было слишком мало газа окислина, чтобы попавший в него объект воспламенился. Да, он нагревался от трения о воздух, но поддерживать горение в верхних слоях атмосферы, откуда он прилетел, было практически нечему. И, судя по спектру, эти газы могли быть только остаточным выбросом отработанного топлива. А где вы видели метеориты, у которых есть двигатель?

— Смотрите сами, Такту. Вот это, по-вашему, что? — он указал на выхлопной след. — Не сомневаюсь, что, если мы подвергнем это изображение спектральному анализу, он выявит наличие сложных химических соединений искусственного происхождения.

— Хм… действительно, похоже на то, что вы правы, капитан, — протянул тот.

— И мы уже видели нечто похожее, когда провожали группу, — напомнил Сомба, кивая связисту: — Посмотрите нашу собственную запись!

Тот поторопился исполнить показание, и одно изображение сменило другое.

— Вот, видите! То же самое!

— Отнюдь. Размер, высота, угол полета-падения, — Такту последовательно касался пальцем экрана, — не говоря уже о цвете и структуре шлейфа… Это два разных объекта!

— Или один и тот же, но наблюдаемый с разных углов и в разное время.

Мужчины уставились друг на друга.

— Может быть, — после паузы сказал Такту. — Все может быть.

— Вы хотите сказать, — кашлянул Бомбо-209, - что мы на этой планете… не одни?

Повисла пауза. Четыре пары глаз таращились на замершее изображение.

— Мы не одни, — Сомба произнес эти слова осторожно, словно примеряя новый термин.

— Но это не доказано! — тут же возразил Такту. — Упасть мог исследовательский автономный зонд… аналогичный нашим.

— Но чей это зонд? Другой цивилизации?

— Розовую Красавицу официально передали народу куа! — воскликнул Такту. — Это общеизвестно! Есть документы, подтверждающие наше право! И произошло это не вчера!

— Тогда одно из двух. Либо это чужие, пришельцы, которые не в курсе последних действий общегалактического совета по колонизации, либо нарушители закона.

— И в том, и в другом случае нам придется отстаивать свое право на изучение и колонизацию Розовой Красавицы. В том числе и силой, — Такту смотрел снизу вверх на привставшего Сомбу, но каким-то непостижимым образом казался выше. — Надеюсь, вы понимаете это, капитан?

Валентина проснулась от холода. А еще — от тихого стона. В почти полной тишине планеты любой звук разносился далеко. Это был мир без звуков — не считать же звуками шорох песка под ветром или мягкое потрескивание остывающей капсулы! — и стон раздался, как гром среди ясного неба.

Девушка резко села и тут же обхватила себя за плечи, подтягивая колени к животу. Спустилась ночь, которая принесла с собой жуткий холод. Прижавшаяся к ней Тиока дрожала мелкой дрожью и клацала зубами. Когда Валентина пошевелилась, она протестующе заворчала и попыталась обхватить ее руками и ногами, чтобы согреться. Но та спихнула с себя руки подруги, двигаясь резче, чем хотелось, чтобы немного разогнать кровь.