Рассвет над морем

— Очевидно, процесс захватил легкие, — быстро произнес доктор Скоропостижный, поспешно водружая на нос свои очки, так как дверь скрипнула и на пороге появился Влас Власович. — Раздевайтесь, посмотрим.

Влас Власович принес керосиновую лампу под абажуром.

— Электричества сегодня не будет через эту забастовку, доктор, — объяснил он, — так я вам лампочку наладил: на дворе уже темнеет. Воняет только она, проклятущая…

— Спасибо, Влас Власович! И прикройте поплотнее двери, чтоб пациента не просквозило…

Александр Столяров как раз стягивал за ворот через голову гимнастерку.

Влас Власович вышел.

— Разве не распропагандировал еще своего напарника? — кивнул Столяров на дверь, за которой скрылся ротный фельдшер Тимощук.

— Да какой уж из меня пропагандист! — отмахнулся Котовский.

— А надо, надо! Для нас, брат, каждый человек дорог…

— Попробую, Александр. Значит, — улыбнулся Котовский, — Мишка Япончик собирается сегодня ночью нагнать на буржуев страху?

— Буржуям, — сказал Столяров, не отвечая на шутку Котовского, — страху хватает. А устраивать сейчас, во время забастовки в городе, бесчинства нам не с руки, дорогой Григорий. Заодно с буржуями эти бандюги и простого обывателя тронут, да и, будь уверен, кое-кто из трудящихся, особенно интеллигенция, тоже пострадает. Это подорвет у населения сочувствие к стачке. Найдутся и меньшевистские провокаторы — они будут раздувать озлобление против рабочих, которые, мол, своей стачкой дали возможность разгуляться бандитам…

— Верно! — сразу согласился Котовский. — А где бы мог сейчас быть Япончик? Как его найти? — спросил он после паузы.

— Это нам уже известно, где он сейчас. И как его найти — тоже есть способ. Нам надо, чтоб ты его припугнул, он тебя боится. Вот только где вам встретиться?

Григорий Иванович снял свои черные очки, положил их перед собой и стал барабанить пальцами по столу, задумчиво поглядывая в окно.

— Лучше всего было бы, — сказал Столяров, — затащить его сейчас же хотя бы сюда и поговорить — шито-крыто… Вот только знает ли он тебя в лицо?

— Не знаю. Никогда его не видел. А меня он, возможно, видел когда-нибудь.

— Тогда не годится, — сразу отбросил свое предложение Столяров. — Провалишь маску «доктора Скоропостижного». — Он кивнул на белый халат на плечах у Григория Ивановича, стетоскоп на столе, шкафчик с медикаментами в углу: — Вся эта мишура нам очень подходящая.

— Н-да, — задумчиво согласился Котовский, — удачный вышел маскарад. Жалко терять… — Вдруг он тихо засмеялся и хлопнул ладонью по столу. — Все будет в порядке, Александр! Поговорим именно здесь. И Котовский с ним познакомится, и прием у доктора Скоропостижного сохраним!

— Каким образом?

Котовский хитро прищурился, придвинул к себе бланки для рецептов со штампом врача-физиатра, фтизиатра и физиотерапевта Скоропостижного, обмакнул перо в чернила и стал писать поперек бланка.

Столяров с любопытством следил за его пером.

На листке появились две строчки:

«Япончик! Нам нужно поговорить. Приходи немедленно на Базарную, 36-А, встретимся на приеме у доктора Скоропостижного. Котовский».

Столяров понимающе засмеялся, и Котовский подал ему рецепт..

— Можно так устроить, чтобы Япончику сразу же и передали?

— Можно. Среди его телохранителей у нас есть свой человек — из молдаванской братвы, из старых «корешков» Шурки Понедилка…

Григорий Иванович положил бланк в конверт, Столяров тем временем надевал гимнастерку и шинель.

Затем Столяров взял конверт, и они с Котовским крепко пожали друг другу руки.

— Счастливо!

Когда внизу хлопнула дверь за Столяровым, Григорий Иванович прошелся по комнате, заложив руки за спину и сосредоточенно обдумывая положение. Что на свидание с Котовским Мишка Япончик придет — в этом не было сомнения: он уже давно набивался «установить контакт». Но как заставить бандита подчиниться? Да и как держать себя во время разговора? Ведь Япончик приведет с собой целую шайку, а Котовский будет один…

6

Слух, что Мишка Япончик, всемогущий король одесских бандитов, объявляет на эту ночь Одессу «открытым городом» для банды налетчиков, прошел уже от Фонтанов до Лузановки и от Николаевского бульвара до самой Заставы.

Окна в особняках, особенно на центральных улицах и в районах дач, плотно закрывались ставнями, а где ставен не было — баррикадировались шкафами, столами и матрацами. Каждый дом готовился к обороне как умел и как мог. В больших домах организовывалась внутренняя самооборона — из всех жильцов мужского пола от четырнадцати лет под командой господ офицеров, проживавших в этом доме.

Приближалась и в самом деле тревожная ночь.

Город притаился и постепенно замирал. Улицы совсем опустели, одну за другой проглатывала ночная темень и настороженная тишина. Центр города точно вымер. Даже постовые казаки гетманской «варты» оставили свои посты на перекрестках: они не решались рисковать, — что значит один или два патруля против вооруженной банды налетчиков? Не вышли на обход города и патрульные отряды: что они могут сделать, даже с винтовками и пулеметами, если неведомый враг неведомо откуда массой двинется против них?