Рассвет с Рыцарем-Волком

— Не яд. Я не собираюсь убивать тебя, когда в тебе есть магия Авроры. — Он снова начинает рыться в карманах.

— Какая доброта, не так ли? Спасаешь меня, исцеляешь, только чтобы твой Волчий Король мог делать со мной и Авророй все, что захочет, когда вы доставить нас ему. — Я отхлебнула жидкость и заглянула в бутылку. Насколько я могу судить, ничего необычного. — Я для вас не более чем пленница.

— Я могу показать тебе, как мы, лыкины, обращаемся с пленниками, если хочешь. Хотя, уверяю тебя, это гораздо более недоброжелательное отношение, чем то, которое обычно оказывают люди. — Он бросает на меня взгляд. — По крайней мере, так ты будешь в здравом уме и теле, чтобы молить Короля Волков о милости.

— Я не умоляю.

— Все они так говорят, прежде чем оказаться в его когтях. — Взгляд Эвандера возвращается к сумке, но руки его не двигаются. Его плечи слегка сгорбились, и я вижу часть шрамов над одним плечом. Неужели ими его наградил ему сам Волчий Король? То, как Эвандер говорит, заставляет меня подозревать это.

— Что он сделает со мной, когда мы прибудем? — осмеливаюсь спросить я, но мой голос не превышает тихого шепота, когда я делаю маленький, неуверенный глоток снадобья, которое он мне дал. Лекарственные травы и, возможно, что-то неаппетитное скрыты под сильным мятным вкусом. В целом не неприятно, но хотелось бы уловить отдельные ингредиенты. Это, конечно, помогло бы мне чувствовать себя более уверенно.

Но горло не жжет, голова не кружится. Похоже, он сказал правду, и я делаю еще один глоток, на этот раз более сильный, и позволяю согревающим ощущениям просочиться в мои кости. С каждой секундой я чувствую прилив сил — действительно, мощное варево.

Эвандер отходит от своей сумки и садится на подстилку. В его ослабевших руках покоится маленькая деревянная емкость, но его внимание сосредоточено на другом — на мне. В тускло освещенной палатке его глаза пронзают прижавшиеся к нему тени. В них горят бесчисленные, невысказанные эмоции, слишком сложные, чтобы я могла их разобрать.

Уже много лет ни один мужчина — ни одна душа — не смотрел на меня так пристально. С такой пылкостью. Несмотря на то, что мне не по себе от такой скуки, я не могу оторвать взгляд. В нем есть невысказанное приглашение, безмолвная мольба о понимании. Он как будто ждет, а может быть, предвидит мой следующий шаг… или ждет, когда я сама приду к выводу по поводу своего вопроса. Я обнаруживаю, что мало о чем могу думать, кроме того, как тяжело мне дышать.

— Ведьма твоего возраста должна знать, что значит для лыкинов лунный дух, — наконец говорит он.

— Лунный дух наделяет лыкина силой, усиливает ее, позволяя им принимать свой облик в любой момент цикла, пока ее свет находится на небе. То есть кроме новолуния. — Мне кажется, что они и их волчьи формы, которые я видела, сейчас находятся в самом слабом состоянии. На что они будут способны, когда наступит полнолуние?

— Это и многое другое. — Эвандер сгибает ноги, его черные брюки растягиваются, когда он подтягивает колени к локтям. Несмотря на то, что он втянул ноги, кажется, что он занимает больше места. Его окружает зловещая аура, заполняющая палатку. — Давным-давно наши предки заключили кровный договор с великим духом-волком из священного леса Ден. Благодаря этой силе, текущей по нашим венам, мы могли принимать облик его сородичей. Но превращение было тяжелым для наших тел и происходило только в полнолуние, когда наша магия была наиболее сильна.

— Альфа стаи — мужчина, который стал известен всем лыкинам как Бевульф Объединитель, — решил разобраться с проблемой для всех наших собратьев. Он отправился в великое путешествие и разыскал духа Луны, чтобы заключить с ней договор. Это было все, что он задумал. — Голос Эвандера смягчается, а взгляд устремляется в узкую щель между створками палатки. Надеюсь, Аврора и Бардульф ушли — удалились в свои отдельные палатки. Эвандер обращает внимание на среднюю из трех палаток, едва заметную с того места, где он сидит. — Аврора и Бевульф полюбили друг друга. Аврора отдала все, чтобы быть с тем, кто завоевал ее сердце. Чтобы прожить с ним как можно более близкую к смертной жизнь. Она попросила старых богов о таком благе, и они дали его, разделив ее силу, сделав ее смертной — более или менее. Оставшаяся часть ее силы была помещена в кольцо, которое она подарила своему возлюбленному. Ее привязанность была столь глубока, что она доверила ему свою жизнь.

Я смотрю в узкое отверстие бутылочки, которую все еще держу в руках, вглядываясь в глубину красноватой жидкости внутри. Это небольшое количество тоника… но оно кажется достаточно глубоким, чтобы поглотить меня целиком. Чтобы утонуть в ней. Я слышу рассказ Авроры, но в моем сознании возникают видения не ее.

Это я, много лет назад…