Рассвет с Рыцарем-Волком

Злоба Конри может сравниться с его сообразительностью. Он догадался попросить Бардульфа снять с меня плащ и отложить его на кровать — вне пределов моей досягаемости, но достаточно близко, чтобы насмехаться надо мной. Я осталась в простой льняной рубашке. Свободно сидящая и доходящая до верхней части бедра. Она почти закрывает прорехи в штанах от когтей Бардульфа. Одежда все еще заляпана кровью. Я понимаю, что мои волосы, скорее всего, тоже в беспорядке. Грязь налипла у корней там, где я размазывала ее по лицу, пытаясь скрыть свой запах, когда впервые пыталась спасти Аврору.

Ну и вид у меня, наверное.

Не то чтобы я заботилась о внешности вообще. То, что меня считают в лучшем случае чудаком, а в худшем — уродом, приучило меня не задумываться о мыслях окружающих. А рядом с этими лыкинами меня это волнует еще меньше. Все, что для меня важно, — это забрать плащ, припасы, Аврору, а потом убраться отсюда как можно дальше.

Если бы эти узлы не были так чертовски туго затянуты, старые боги, Бардульф, ты их чем-то заклеил?

Я пробовала все, что только можно было придумать, чтобы освободиться от веревок и не сломать запястья. Легла на брезент⁸, сняла ботинок и попыталась зацепиться пальцами ног за плащ. Не вышло. Тогда я снова начал ходить туда-сюда.

Я несколько раз осмотрела все, что здесь было, в поисках того, что можно использовать как оружие против меня. Или что я могла бы использовать как оружие против них. Ничто не выделялось. Хотя, учитывая, что у этих тварей клыки могут быть больше моих пальцев, а когти — размером с ладонь, не знаю, что мне даст отсутствие оружия. И не то чтобы у меня была какая-то реальная практика ведения боя. Моя сила — в магии, и вызов этих сил зависит от того, получу ли я свой плащ.

Опустившись на землю, я вздыхаю и смотрю на тяжелое полотно палатки. Здесь тускло, даже при дневном свете. Мой взгляд падает на одну из свечей на одиноком столике возле кровати, незажженную, в своем держателе.

Идея поражает меня как молния. Я лезу в карман и достаю крошечные осколки кирпича и глиняного горшка. Не все мои духовные связи были вшиты в плащ. Как же я раньше об этом не подумала?

Вернув осколок горшка в карман, я беру в руки кусочек кирпича и шепчу:

— Фолост? — Ничего. Я встаю, подхожу к свече так близко, как только могу, и сосредоточенно смотрю на нее, желая, чтобы она загорелась. — Фолост, пожалуйста, если ты можешь…

Свеча вспыхивает. В маленьком мерцании едва различимы два крошечных глаза.

— Фолост! — Я говорю тише, надеясь, что он меня услышит. — Не мог бы ты найти Аврору и сказать мне, все ли с ней хорошо?

Одно мигание. Я не могу понять, то ли свеча слишком мала, чтобы он мог говорить, то ли он просто не решается рисковать и показать свое присутствие кому-то еще. В любом случае, когда свеча гаснет сама, я принимаю это как добрый знак. Он собирается найти ее. В каждой палатке должна быть свеча или фонарь — что-то, на что он может ориентироваться. И он сможет общаться с ней без слов, я видела, как они делали это в первую ночь.

В ожидании я не могу удержаться от того, чтобы снова не начать ходить кругами. Кажется, что прошла целая вечность, но это всего лишь мгновение. Я тороплюсь, когда свеча снова загорается.

— Она… — начинаю я свой вопрос и замолкаю.

Одно мигание.

Я вздыхаю с облегчением. Снаружи палатки не вижу никаких теней. Все это время я слышала движение и отдаленные разговоры, но ничего слишком близкого.

— Ты можешь говорить в этой форме? — осмеливаюсь прошептать я, стараясь говорить как можно тише.

— Да. — Это слово — не более чем звук пламени свечи, мерцающего на ветру.

— Можешь ли ты сказать мне, где она? Можешь ли ты определить это, перемещаясь к ней?

— Она… — Створки палатки распахиваются, и Фолост уносится с ветром. Или он бежит добровольно. Небольшой тонкий след дыма — единственное, что выдает его присутствие, но и он исчезает в мгновение ока, не оставляя после себя ни малейшего запаха.

Волчий Король, кажется, тоже ничего не замечает. Его взгляд устремлен исключительно на меня. Неподвижный. Целеустремленный.

Эвандер рядом с ним, стоит у входа, сложив руки так, чтобы подчеркнуть напряжение его мускулов. Его взгляд пронизывающий, наполненный яростью, он сосредоточен исключительно на мне сквозь тени, отбрасываемые его длинной челкой. Инстинкт отступления почти берет верх, и я делаю полшага назад. Я не думала, что я ему нравлюсь, но, учитывая отсутствие открытой враждебности со стороны Авроры, а также после прошлой ночи… я думала, что у нас есть какое-то взаимопонимание. Сейчас же создается впечатление, что он винит меня во всех бедах, которые когда-либо постигали его.

Я не знаю, на ком сосредоточиться. На волчьем короле, который вдруг подходит ко мне с распростертыми объятиями, словно мать, пришедшая утешить свое дитя… или на рыцаре, который до сих пор относился ко мне на грани приличия, а теперь выглядит просто убийственно.