Рассвет с Рыцарем-Волком

Наступает долгая пауза, во время которой, кажется, весь мир затаил дыхание, я в том числе. Затем он снова начинает собирать вещи, руки двигаются перед его ртом. Когда он заговорил, его тон был спокойным, как будто я сказала не более чем банальные вещи.

— Я надеялся, что ты обрадуешься той великой чести, которую я тебе оказываю. — Он хмыкает. — Хотя, возможно, ничего не поделаешь: тебе еще многое предстоит узнать о наших обычаях.

— Я не… — Я не могу сказать, что не хочу учиться. Мне искренне любопытно узнать о лыкинах и обо всем Мидскейпе. Но чего я не хочу, так это расспрашивать мужчину, который держал Аврору в заложниках и, похоже, пытается сделать то же самое со мной. — У меня другие приоритеты.

— Теперь тебе придется сделать меня своим приоритетом, — говорит он, не обращая внимания.

— Прости?

— В тебе заключена половина магии лунного духа. — Он поворачивается и смотрит на меня сверху вниз. — В тебе — первозданная сила, обещанная моему народу — заклятая законным Королем Волков на протяжении веков. Даже если твой человеческий разум говорит тебе, что ты не любишь меня, где-то внутри тебя живет сущность Авроры. Она будет любить меня всеми силами. И со временем ты научишься следовать ее примеру.

— Ты всерьез думаешь, что я буду с тобой любезничать, чтобы ты мог повести свою стаю с войной на мою родину? — Я слегка повышаю голос и качаю головой. Если Король Волков пройдет через Фэйд и войдет в города людей, то к чему были все мои усилия по поддержанию барьеров?

Хотя… Бардульф и Эвандер без проблем преодолели мой барьер. Возможно, с самого начала все это было иллюзией безопасности. Но Конри только что сказал, что Эвандер разбирается в ведьмах, и именно он пытался приказать духам Рэйва и Грувуна. Возможно, именно с ним мне стоит быть осторожнее.

Опасность здесь таится за каждым серебряным глазом.

— Фаэлин…

Услышав из его уст мое имя, я замираю.

— Лыкины вымирают. Наши земли становятся все более бесплодными с каждым поколением. Наша численность сокращается с каждой брачной весной. Мы — народ без надежды и будущего. — Глаза Конри расширяются настолько, что наполняются скорбью. У меня плечи задеревенели от непрошенного сочувствия. Он выглядит… искренне напуганным. — Мы не можем продвигаться на запад, иначе нас раздавит Король Эльфов и его армии за то, что мы вышли за пределы наших границ. Горы давно заняты вампирами и укреплены веками — было бы глупо вступать на землю наших смертельных врагов. Земли Мира Природы все еще плодородны. Когда-то они были нашим домом; территории стаи простирались далеко за пределы нынешней линии Фэйда. Мы имеем на них такие же права, как и люди.

— Лыкин заключил сделку с ведьмами, чтобы не приходить в земли людей. — Сделка, которая, учитывая, что они потеряли территорию, теперь имеет гораздо больше смысла.

— Не совсем. Ведьмы получили доступ к духам и магии Мидскейпа, позволяя время от времени открывать Фэйд, а лыкины — богатые охотничьи угодья в ближайших к Фэйду лесах. — Меня поражает, что я ни разу не задавалась вопросом, почему лыкины получили лес, когда ведьмы, вероятно, могли бы с таким же успехом держать их во Фэйде. — Разве ты не видишь? Твой народ и мой… мы должны были работать вместе. Открыв Фэйд для нас, ты тоже сможешь помочь. Это еще больше вернет магию в Мир Природы и поможет ведьмам вернуть свое право на рождение.

— Ведьмы работают, чтобы защитить наших человеческих собратьев. Мы не станем жертвовать ими ради собственной власти. — Я скептически смотрю на него.

— Кто тебя об этом просит? — Уголок его рта слегка приоткрывается. Забава пробивается сквозь его царственное спокойствие. — Я никогда не говорил о завоевании.

— Но… — Я вспоминаю, повторяя в уме все, что он сказал. Полагаю… он не говорил. Не прямо. Просто мне казалось, что все так понятно…

— Я не стану лгать тебе, Фаэлин. Найдутся те, кто попросит меня уничтожить человеческие поселения. Так же как я уверен, что есть люди, которые захотят охотиться на нас. Но мы можем проложить свой собственный путь — направить их, научить. — Его слова мягкие, почти нежные. Они успокаивают мои тревоги, унося их в глубины моего сознания. Он протягивает руку, и, переборов себя, я вынуждена взять ее. Едва слышно, под дых, он шепчет: — Вот и все.

Конри делает еще один шаг. Я отчетливо ощущаю его худощавую, мускулистую фигуру. Исходящее от него тепло обволакивает меня, разжигая в глубине души ту потребность, которую я отчаянно пыталась отогнать. Я опьянена его притяжением, которое опускается на мои плечи, как тяжесть плаща.

— Подумай о том, что ты могла бы сделать рядом со мной, будучи моей женой. — Он подносит руку к моей щеке. Он пробирается к моей шее, тянет за волосы, притягивает мое лицо к своему, чтобы прошептать его слова по моим щекам. — Каковы были твои перспективы до того, как ты пришла ко мне? Быть ведьмой на окраине города до конца своих дней? Подумай о том, что теперь ты можешь сделать для своего народа… для себя. В тебе есть сила духа Луны. Огромная. Сила, способная заставить содрогнуться основы мира, если ты осмелишься ее использовать.