Рассвет тьмы (СИ)

Ожидание сжимало сердце тугим кольцом, которое вырывалось и норовило выпрыгнуть изо рта. Не в силах больше считать секунды, я взмахнула рукой — Бена отшвырнуло. Пока он уносился прочь под давлением магии, я поднялась и взмыла в воздух, но полет длился недолго — облако черного дыма снесло меня, подмяло под себя и бросило оземь. Ободрав руки о торчащие корни, я вновь вернула себе человеческий облик и, стоя на коленях, взглянула на свои окровавленные ладони. Бен несся на меня, ломая сучья. Я подняла вверх руку, и по коже полилась сила, вырвалась наружу и волной ударила в него. Сгустком черного дыма Шерман покатился по воздуху. Ветви поднялись вверх острыми жалами, направленными на бэлморта, стремительно несущегося вниз. Он попытался увернуться, в последний миг ушел в сторону, но все же зацепил их. Запах крови смешался со смолянистым ароматом леса, разбавил терпкость хвои. Пока Бен кружил над густыми кронами дубов, обдумывая, как спуститься, я поднялась и побежала, не разбирая дороги. Спотыкаясь о коренья и пучки засохшей травы, спешила укрыться на лодочной станции. Не оглядываясь, петляла между деревьями, а вскоре послышался шорох листвы — Бен приземлился и так же, как и я, снова был в обличии человека. Он терялся в темноте, мелькал среди зелени и растворялся в воздухе, чтобы приблизиться и оказаться совсем рядом. Я не успевала следить за ним, и вскоре решила не оборачиваться, а просто уносить ноги. Мне не под силу убить бэлморта. Я отдавала себя отчет в том, что против него у меня никаких шансов. Даже если попытаюсь и получится — превращусь в неизвестно что. Такая перспектива совсем не прельщала. В любом случае, для кроткой ведьмы исход один — смерть. Рано или поздно Шерман поймает меня, как загнанного зайца, и гонка прекратится. Моя жизнь оборвется. Но я отчаянно надеялась на то, что он не пойдет до конца. Глупая Эшли…. Сколько же ты рассчитываешь протянуть? До тех пор, пока сердце бьется.

Остановившись в перелесье, я нервно огляделась. В ушах нарастал гул, пробивался птичий гомон. Снова в голове звучали голоса разной тональности — пронзительные, пугающие, незнакомые. Кожу на груди обожгло, и я опустила глаза. Кулон переливался, словно раскаленный. Коснувшись потемневшего камня кончиками пальцев, я отдернула руку, но в следующую секунду зажала его в ладони. Тело наполнилось легкостью и энергией, сила питала клетку за клеткой, восстанавливая меня по крупицам. Царапины заживали, кровь останавливалась. Магия полилась сквозь меня теплой водой, заполнила, точно сосуд. Я смотрела и видела все в ином свете — глаза замечали мельчайшие детали, колебания травы и ветра. Я слышала и видела то, чего не видела прежде. Пылинки, парящие в воздухе, поблескивали в скупых лучах солнца, пробивающихся сквозь густые кроны. Зажатый в ладони кулон больше не обжигал кожу; приятное тепло таинственно мерцало, а я с улыбкой смотрела на него, словно завороженная. Если бы знала с самого начала, как использовать могущество Линетт, подаренное вместе с украшением…. Мощь древней ведьмы теплилась во мне. Казалось, стоит пошевелить пальцем, подсвеченным изнутри, и весь лес оживет, а небо изменит цвет. Гул усиливался, грозя разорвать меня на части. Магия в теле, голоса в голове…. Я была слишком маленькой и хрупкой для всего этого. Но когда самообладание иссякло, и я, зажмурившись, охватила руками голову, мучительные звуки лопнули, как мыльный пузырь. Воцарившаяся тишина принесла облегчение, словно кто-то дверь закрыл. С изумлением усмехнувшись, я выпрямилась и огляделась. Никого.

Я спрятала кулон под плащ, и направилась к лодочной станции. Влажный воздух холодил кожу. Я шла по мягкому ковру из опавшей хвои, осторожно ступала, остерегаясь шорохов. Но над поляной повисла тень, и я медленно подняла голову. Не касаясь верхушек деревьев, но очень низко над ними, пронесся вихрь черного дыма. Он умчался прочь, а в лесу замерло все живое. Не было слышно ни щебетания птиц, ни шелеста листвы, лишь биение моего сердца у самого горла, да шум крови в ушах. Тяжело выдохнув, я двинулась быстрым шагом вперед, разводя лапы молодых елей и побеги кустарников усилием мысли. Ступала на поросшие мхом корни деревьев, избегая сухих ветвей, коими была устелена голая земля. Резкий контраст буйства зелени и бесплодной почвы — я вышла из занавеса изумрудных ветвей и застыла посреди темного безжизненного перелесья. Слышался плеск воды, но еще недостаточно близко, чтобы рассмотреть реку, хотя среди темных голых деревьев дрожали пестрые блики. Окна на станции были собраны из разноцветного стекла…. Сердце радостно подпрыгнуло. До старого покосившегося деревянного строения оставалось рукой подать.