Рассвет твоей нежности

Свет небольшого ночника отбрасывает живые тени на стены, они словно танцуют для нас какой-то танец. Андрей ничего не говорит, смотрит на меня каким-то сумасшедшим диким взглядом. Брюки летят в ту же сторону, куда отправилась рубашка. Трусы все еще на нем, но они практически ничего не скрывают. Я удивляюсь, как смогла принять его в нашу первую брачную ночь. Черногоров замирает под моим пристальным изучающим взглядом. Я прошу его избавиться от последней преграды. Во рту резко пересыхает, когда одним движение он стягивает боксеры вниз. Не стесняясь абсолютно своей наготы, Андрей приближается ко мне и опускается рядом на кровать. Под его тяжесть матрас проседает, и вот я уже лежу в его объятиях.

— Будем спать? — хрипло звучит его голос, а я уверена, что он издевается. Как можно уснуть? Я понимаю, что мне предоставляют выбор, но я не собираюсь отступать. Мотаю головой, а взгляд прячу у него на груди.

Той ночью я не видела ничего, страх затмил тогда любопытство, поэтому сейчас заполняю пробелы. Наверное, это очень бесстыже, но мой взгляд скользит по кубикам пресса и останавливается на каменной вздыбленной плоти, которая упирается мне в живот.

— Скажи, чего ты хочешь, Таня?

— Тебя, — не задумываюсь, отвечаю я. И в один миг все меняет. Черногоров сбрасывает оковы, в которые себя заковал, его руки приходят в движения. Быстро избавляют меня от всей одежды. Дыхание его громкое, надрывное, будто он пробежал кросс на пределе своих возможностей.

— Не бойся, сегодня все будем по-другому, — шепчет он мне на ухо, а его губы и язык играют с ушной раковиной. Андрей прикусывает мочку, тут же зализывает несуществующую рану языком и целует. С каждым участком тела проделывает тот же ритуал: шея, ключицы, грудь. На ней он задерживается. Долго и с наслаждением играет с каждым полушарием. Покусывает и посасывает соски.

Рука скользит по животу вниз, оглаживает мои бедра, сжимает ягодицы, а рот в это время попеременно ласкает упругие вершины груди. Мое тело словно подбрасывает над кроватью, глубоко выгибаюсь, когда его язык начинает безумствовать ударять по чувствительным, как оголенный нерв соскам.

Пальцы застываю на лобке у самого края развилки, я готова схватить его руку и опустить ее чуть ниже… туда, где все горит от напряжения. Ощущение, что если он этого не сделает, я сойду с ума. Но Черногоров не спешит, не двигается. Я подбрасываю бедра навстречу его пальцам, ничего не происходит.

— Андрей… — сопровождаю жалобным стоном. Жесткие губы накрывают мой рот, засасывают мой язык к себе… Поцелуй не отвлекает меня от пальцев, которые балансируют на самом краю промежности. Они оглаживают лобок, задевают складки, но дальше не двигаются. Развожу в стороны ноги, поднимаю бедра над кроватью. Глухой стон срывается с моих губ. Андрей, будто только этого и ждал, накрывает всю промежность ладонью. В следующую секунду разводит складочки и принимается растирать пряную влагу. Касается уверенно, безжалостно. Пальцы замирают на выпуклой точке, надавливают и когда с моих губ срывается очередной стон, принимаются ласкать клитор. Черногоров будто знает каждую чувственную точку на моем теле…

Мне тоже хочется его ласкать. Облизываю пересохшие губы и опускаю руку на крепкую плоть. Подушечками пальцев провожу по всей длине, очерчиваю головку, прозрачная капелька скатывается вниз. Я сжимаю пальцы на стволе, но их длины не хватает, чтобы взять его в кольцо. Вожу пальцами вверх вниз, растираю по массивной головке влагу.

-Ты совсем узкая, — хрипит он. Пальцы Андрея проникают в меня. Совсем неглубоко, просто чтобы растянуть вход.

— У меня же кесарево было, — поясняю зачем-то я. Он ничего не добавляет, просто перехватывает мою ладонь, сжимает ее и отводит в сторону.

— Я сорвусь, Таня! Ты лишаешь меня последних капель самообладания! — хрипит он, убирает пальцы с промежности. Я внутренне пытаюсь подготовиться к тому, что будет немного больно, но Андрей действует по своему плану. Опускается лицом между моих ног, разводит бедра широко в сторону. Краска стыда заливает мне лицо, ведь он смотрит туда. Я вижу, как он высовывает широкий язык, поддевает кончиком клитор и бьет по нему. Веки смыкаются, нет сил держать глаза открытыми. Очередной стон срывается с губ. Я теряюсь в пространстве и времени. Пока его пальцы продолжают меня растягивать, язык не перестает ни на секунду своих изощренных ласк.

— Андрей! — пытаюсь задержаться в этом мире, не сорваться за незнакомую грань, но он не позволяет…

Мир взрывается миллионами красок, я разлетаюсь на бесчисленное множество частиц и парю где-то в космосе, пока мое тело живет отдельной жизнью. Я медленно возвращаюсь в реальность, Андрей ласками успокаивает все еще дрожащее от пережитого удовольствия тело.

— А ты? — голос сорвался, звучит совсем низко.

— Позволишь? — заглядывает в мои глаза, пытается увидеть в них ответ. Его каменная эрекция прижимается к низу моего живота. Я чувствую его желание и дикую потребность ворваться в меня. Сделать меня полностью своей!

Я киваю.