Рассвет в 2250 году

Они обошли обломки, следуя вдоль рядов разбитых самолетов, пока не подошли к зданию. Здесь было множество костей Множество людей погибло, пытаясь поднять машины в воздух — но слишком поздно.

Достигнув здания, они оба обернулись и посмотрели назад, на тропу среди обломков и на два ряда словно чего-то ждущих странно неповрежденных бомбардировщиков. Небо, в которое они никогда больше не поднимутся, было ясным и голубым, по нему строем плыли небольшие светлые облака. Но на западе собирались другие, более темные. Надвигалась гроза.

— Это никогда не должно повториться, — Эрскин показал на разбомбленное поле. — Каких бы вершин цивилизации ни достигли наши дети, они никогда не должны больше уродовать землю и воевать друг с другом. Ни они, ни мы. Ты согласен с этим, брат?

Форс твердо встретил взгляд его темных горящих глаз.

— Согласен. И все, что смогу сделать, я сделаю. Но там, где некогда люди летали, они должны полететь вновь! В этом мы тоже должны поклясться!

8, Форс склонился над столом, опершись локтями и едва смея дышать, чтобы драгоценные квадраты на матерчатой основе, которые он изучал, не рассыпались в мелкую пыль. Карты! О таком количестве карт он никогда не мечтал Он мог поместить кончик пальцев на голубую точку на краю Великого Озера и оттуда путешествовать дальше, прямо к А-Т-Л-А-Н-Т-И-Ч-Е-С-К-О-М-У О-К-Е-А-Н-У. Да ведь это было то самое легендарное Море! Он нетерпеливо поднял глаза, когда к его сокровищам подошел Эрскин.

Мы здесь, вот в этом месте.

— И здесь, похоже, останемся навсегда, если не будем поторапливаться…

Форс выпрямился.

— Что?

— Я только что спустился с башни в конце этого здания. На противоположной стороне поля, где стоял самолет, движется что-то живое. Можно подумать, это только тени, но они движутся слишком целеустремленно, чтобы осторожный наблюдатель проглядел их.

— Олени, — сказал Форс, будучи уверенным, что это не так.

Эрскин издал отрывистый смешок, но в нем совсем не было юмора.

— Разве олень ползает на брюхе и подглядывает из-за угла, брат? Нет, я думаю, что наши друзья из города наконец все-таки нашли нас. И мне не нравится оставаться в этом месте, как в ловушке! Нет, это мне совсем не нравится!

Форс с сожалением оторвался от карт. Как бы восторгался ими Ярл! Но попытка свернуть их была бы равна их уничтожению, и их придется оставить тут, как оставались они все эти бесчисленные годы. Он схватил колчан и проверил, сколько стрел там осталось. Их было всего десять. А когда кончатся и эти, у него останется только короткий меч и охотничий нож… Эрскин, должно быть, уловил эту мысль прямо из головы своего товарища, потому что он кивнул горцу.

Пошли, — он повернулся к лестнице, которая поднималась по спирали вверх, и они оказались на площадке, некогда полностью застекленной. — Видишь! Вон там! И что, по-твоему, это?

Южанин ткнул пальцем на юго-восток. Форс увидел на ковре растительности странный шрам, широкий клин земли, где ничего не росло. Почва там под лучами солнца приобрела странный металлический отблеск. Такой отблеск был характерен для ущелий и искусственно забетонированных поверхностей, созданных Древними, но тут было совсем другое. Хотя растительность заполнила всю землю вокруг, но ни одно растение не росло на этом клине голой земли.

— Пустыня, — вот и все, что мог предположить Форс.

— Ну уж нет. Вспомни, я родился в пустыне, а эта земля ничуть не похожа на ту пустыню, которую я знал. Это вообще не похоже ни на что, с чем когда-либо я сталкивался в своих странствиях.

— Тихо! — голова Форса резко поднялась. Он знал, что это за звук: отдаленный скрежет металла о металл. Его взгляд пробежал по рядам безмолвных машин. И на полпути ко второму ряду он заметил мимолетное движение! Он заслонил глаза рукой от солнца, встав на раму, в которой не было стекла. Под тенью распростершегося крыла самолета присело нечто черно-серое. И это нечто нюхало землю! Шепот Форса был чуть слышен сквозь быстрое хриплое дыхание Эрскина.

— Только одно…

— Нет. Посмотри вон за тот куст — направо…

Да, южанин был прав. На фоне зелени была видна звериная голова. Чудища почти всегда охотились стаями. Надеяться, что сейчас будет не так, означало ожидать от фортуны слишком многого. Форс положил руку на рукоять меча.

— Мы должны убираться отсюда!

Сандалии Эрскина уже стучали по лестнице. Но прежде чем покинуть башню, Форс увидел, как серая тварь метнулась вперед из-под крыла самолета. И еще две таких же твари отделились от деревьев вдоль разрушенной взлетной полосы, находя себе укрытие среди машин. Стая приближалась.

— Мы должны держаться открытого места, — сказал Эрскин. — Если мы сможем держать дистанцию и не позволим им загнать себя в угол, у нас будет приличный шанс на спасение.