Рассвет в моем сердце

– Почему… – Он замолк. Я смутила его? – Все меняется.

Уж мне-то не знать…

– Честно говоря, я не собирался возвращаться. – Костя поправил ворот свитера, будто тот его душил. – Я не понял, за что любят Москву.

– Неблагодарные вы, приезжие, – ответила с обидой. – Оскорбляете, возмущаетесь, а все равно едете! Чтобы ругать мой дом?

Костя опешил. Вскинул бровь.

– Приношу извинения за грубость, москвичка.

– Принято.

Я хохотнула и провела ладонями по щекам: не ожидала, что когда-нибудь снова улыбнусь. Из-за художника-красивого-пофигиста!

Он придвинулся ко мне ближе, как будто случайно.

– Теперь я понимаю, зачем я вернулся в столицу.

– И зачем? – вырвалось из моей груди со смехом.

– Нарисовать тебя.

– Ой, хватит уже… – Я закатила глаза. – Что ты делаешь в парке ночью?

– «Сон – пустая трата времени»[4], – хрипло пропел Константин. Его тембр идеально подходил для рок-баллад.

– Bon Jovi?

– Знаешь старичка Джона[5]?

– Знаю. Но музыку слушаю редко.

– Почему? – изумился Костя. – Не могу представить свою жизнь без музыки. – Он достал из кармана запутанные белые провода наушников.

Я замялась. Не говорить же ему правду.

– Боюсь не услышать что-то важное…

– Например, как незнакомка кидает нож?

Смех согрел грудную клетку. Константин, напротив, притих. Он посмотрел на мои губы, и я инстинктивно облизала их.

– Чудесно, – пробормотал Костя и отвернулся к пруду. Слишком резко, я не успела перехватить его взгляд и понять, что он имел в виду.

Когда он вновь достал сигареты, я смогла разглядеть марку. Вот почему сигареты странно пахли! Они с гвоздикой. И еще похрустывали, как старые поленья. Кретек. Не самый лучший. Крепкий до одурения. Дешевый до безобразия. Я считала, курить подобную дрянь – себя не уважать. Поэтому достала из кармана пальто крепкие сигареты приличной марки. Я курила редко, но привыкла носить пачку в кармане рядом с ножом.

Не колеблясь, я протянула сигареты Константину.

– Спасибо, – вежливо сказал он. – У меня свои есть.

– Разве это сигареты? – Я досадливо хмыкнула. – Тебя обманули.

Константин рассмеялся в голос. На его впалых щеках появились ямочки. Он провел ладонью по волосам и прочел этикетку:

– С гвоздикой. Может, все-таки? – Я помотала головой, а Костя серьезно добавил: – В этом суть гребаной свободы – делать что душе угодно, не вспоминая о нормах и принципах. Нарушать собственные правила и совершать смелые поступки. – Он цокнул языком, помолчал и хрипло закончил: – А я свободен. Чертовски свободен.

В его голосе… грусть? Он не рад свободе? Не могу поверить. Это же мечта! Принадлежать себе. Делать что хочешь. Наверное, ему повезло с родителями, раз он мог осознанно выбирать дешевые сигареты и носить потрепанные вещи. Гулять по ночам, не думая о работе и обязанностях. Не оглядываться на чужое мнение и флиртовать с незнакомым человеком, не боясь осуждения. Я, запертая в воображаемую клетку, ему завидовала. Свободен. От плохих воспоминаний, внутреннего контроля, правил…

Но в моем случае риск слишком велик.

Константин достал зажигалку, собирался прикурить, и я не выдержала:

– Извини, не могу видеть, как весь вечер ты куришь это отвратительное месиво. Уверена, ты не получаешь от процесса удовольствия, что бы там ни говорил! – с вызовом заявила я и вновь достала из кармана сигареты. Протянула Константину пачку: – Возьми.

Что со мной? Указываю мужчине, что ему делать. Могу ведь разозлить его.

Но, похоже, Константин не умел злиться. В его глазах поблескивали смешинки, подсвеченные светом от фонаря. Какой же он… пофигист!

Вскинув бровь, перевел взгляд на пачку и сказал:

– Хорошо, Яна. – Его губы дрогнули в легкой улыбке, а мое сердце ухнуло вниз. Как мягко он произнес «Яна». – Твоя взяла.

Когда его пальцы потянулись к сигаретам, то коснулись моей руки. Ненавязчиво, случайно, а мой мозг не сразу провел параллель с возможным насилием. Напротив, беззаботная часть меня взбунтовалась: «Ты поэтому хотела дать ему пачку? Чтобы он дотронулся до тебя?» Хитрая, хитрая Яна…

– Нет! – воскликнула я.

Сигареты упали на мраморную кладку, и Костя нагнулся, чтобы поднять пачку. Выпрямившись, он внимательно посмотрел в мою сторону. Сквозь его безмятежность пробивался интерес и волнение. За меня?

Константин вытащил сигарету, прикурил и сказал:

– Мою свободу похитили. Браво, Яна. Ты должна мне рисунок.

– Я рисовать не умею.

Шучу? Флиртую?!

Константин сипло засмеялся, а я покраснела. «Им весело вместе, им хорошо вместе». Опять идиотская статья лезет в голову! Но Костя вызывал у меня чувства, которые, я думала, никогда больше не смогу испытать. Он был харизматичен и красив, поэтому интересен. Он был вежлив и спокоен. По крайней мере здесь, на мосту, создавалось ощущение безопасности рядом с ним. Также Костя излучал загадочную свободу, о которой я начала грезить. Было необычно не испытывать напряжения в обществе едва знакомого человека, пусть я все еще держала в кармане нож.