Рассвет в забвении (СИ)

Они говорили зачастую на разных языках, и Джим это ясно видел и осознавал. И хотя он сам не мог в полной мере понять, кто он на самом деле, неизящный и приземлённый трёп друга вызывал в нём нечто похожее на ощущение диссонанса. Но он пытался подстроиться под манеру общения Теренса, ему было любопытно понять то, что творилось в мыслях друга, угадать его мотивы и склонности, оттого он никогда не журил его серьёзно, а только в шутку.

В боковом зеркале Джим увидел своё отражение и отчего-то заострил на нём внимание: выражение его лица было кислым, глаза потухшими и стеклянными, он испугался этого отражения. «Любопытная штука, а я раньше не замечал, насколько бездушная у меня физиономия. Так гадко, хочется ударить себя, но вместе с тем презабавнейшая вещь. Мне даже кажется, будто порок из глубин моего подсознания любуется отсутствием жизни на моём лице. Не просто ж так глаза у меня не карие, а почти чёрные… Я до нелепости неприятный человек», – с необъяснимым удовлетворением заключил он про себя.

Иногда ночами Джим видел странные сны, словно взрывы памяти, осколки его прошлого пытались дать ему подсказку. Но он не понимал намёков своего разума: ему снился высокий силуэт – человек в пальто, и он всегда стоял спиной, порой он слышал его победную усмешку; а иногда ему снилось звучание скрипки – жалобный плач, под разрывающим струны смычком; часто он слышал грохот взрывов, звуки распадающихся щепок, тогда он просыпался в холодном поту, не в силах понять или принять, что эти сны что-то действительно значат.

В эту ночь ему снился один из этих снов. В нём он стоял под дулом пистолета и смеялся, так мерзко и с наслаждением смеялся, радуясь ломаемой им комедии, упиваясь неуклюжей трагичностью происходящего. Он сдавленно вскрикнул и подпрыгнул на кровати, прерывисто дыша. Джим медленно провёл рукой по влажным волосам на лбу, отгоняя гадость ощущений увиденного сновидения. Размеренно тикали антикварные часы на камине, с улицы доносились редкие голоса птиц.

«Не хочу знать ничего о той моей жизни! Пропади она пропадом!.. Я освободился ото всех ловушек моего сознания, не позволю им поглотить то, что осталось от меня».

Утром Джим встал с постели с ни с чем несравнимым ощущением выходного дня. С самого утра он выпил, но затем решил сам с собою, что пить в одиночестве сродни алкоголизму, и надумал уборку в квартире. Его холостяцкое самосознание так и твердило, что женщина здесь будет совсем не лишняя, но вскоре процесс наведения чистоты поглотил его целиком, и эти смешные мысли позабылись.

Протирая полку с книгами Теренса, Джим внезапно замер, обратив взор на рамку с фотографией. С неё смотрели счастливые лица брата и сестры, сжимающих друг друга в нежных родственных объятиях. Наконец он мог разглядеть Леони без вмешательства темноты. И хотя на фото она была ещё совсем юной, Джим отметил, что у неё тёмно-рыжие волосы, зелёные глаза на круглом лице и чуть вздёрнутый нос. Она была похожа на брата, только Теренс был высоченный и худощавый.

«Доброй ночи, Джим», – отозвалось в его памяти, как щекотка её мокрых волос по его дрожащим пальцам.

Он увидел её вновь на каком-то благотворительном вечере, куда его притащил Теренс, а его в свою очередь позвала сестра, чтоб он поддержал её – Леони произносила речь перед гостями.

Мисс Маллиган занимала место заместителя директора в небольшом рекламном агентстве. Это с детства была неусидчивая и любознательная натура, в отличие от разгильдяя брата. На работе Леони считали заносчивой и стервозной, хотя в сущности она всего лишь переживала из-за возлагаемой должностью ответственности на неё; по характеру она не была властной, поэтому считала, что ей, будучи женщиной-руководителем, необходимо в делах проявлять жёсткость и настойчивость.

На мероприятии они не заговорили. Теренс хотел было их представить друг другу, но как только он открыл рот и начал знакомить друга с сестрой, Леони практически окружили разного рода важные деловые персоны.

- Джим, это моя сестра Леони! – радостно начал Теренс. – Она… Вся в делах, – с глупым выражением лица прервал он сам себя.

- Пойдём-ка поищем бар, – с деланным равнодушием ответил Джим, вальяжно сунув обе руки в карманы брюк.

Повернув голову в сторону, откуда доносились умиротворяющие звуки рояля, Джим заметил огромное, в пол, зеркало и увидел, что с блестящей поверхности на него смотрит солидный, горделивый мужчина. «Это я так выгляжу в костюме? Хм, как будто владею корпорацией и у меня сотни подчинённых: какой важный индюк! – смеялся про себя Джим. – Только в таком виде нужно завоёвывать мир», – наивно, но в самом деле серьёзно размышлял он с самим собою.