Рассвет закату вопреки

– «Точно» уверены лишь идиоты. Я с достаточной долей уверенности предполагаю. – Гесс никогда не давал однозначных ответов. Пора бы уже капитану привыкнуть. – Ты разве уверен сам в том, что услышал именно Нэрис? Не шутки усталого мозга, не галлюцинации…

– Я существо примитивное, Гесс, избытком воображения не страдающее. Я слышал… Этой шервовой штукой твоей, точно слышал, как она крикнула: «Не трогай меня!» Голос испуганный. Потом замолчала и я… дал подсказку.

– Даже страшно подумать, какую… – проворчал тихо Гесс.

– Вот и не думай! – Макар огрызнулся. – Лучше скажи мне, почему я ее больше не слышу? Что вообще это было такое?

– Похоже, она от испуга случайно активировала связь. А потом также случайно ее отключила. – Гесс сел на обширное, мягкое кресло, надувшееся, наконец, и махнул рукой на второе.

Помещение медленно преображалось. За прошедший день сделано было немногое: специальной архитектурной дробилкой руины посольства в превращены в круглую площадь, которая была покрыта толстым слоем мелких каменных осколков. На ней теперь возвышался внушительный купол автономной космической станции. Такие приходится брать с собой экспедициям в новые, неизведанные или просто опасные для пришельцев миры.

Станция медленно разворачивалась автоматически, надуваясь, как огромная морская медуза. Каменели ребра жесткости, блестящая стальными бликами главная полусфера неспешно натягивалась, из нее мягко выкидывались щупальца переходов в технические помещения. Еще пара-другая часов и мягкая «шкура» строения затвердеет, делая его неуязвимым для всех видов оружия, доступных Зигейне.

Энергетическая станция, питающая весь этот сложный процесс, запустилась еще час назад. Связь с обоими кораблями налажена, «Сова» исправно передавала данные, полученные с помощью сети космических дронов, раскинутой над Зигейной. И перехваченные сообщения связи. «Крокодил» тоже не отставал, занимаясь наземным сканированием континента с высоты древнего скального нагорья, на котором стоял космодром.

И все они вроде бы предусмотрели, занимаясь обустройством своей новой базы. Но Макар все никак не мог отделаться от тревоги, сверлящей сознание неустанно. Такой маленький злой червячок.

Где она? А ведь он обещал своей Нэрис защиту. Поклялся, но она никогда не попадет больше в руки того, страх которого сковывал ужасом ее хрупкое тело, отражался в глазах, темнеющих от липкого ужаса.

Он не сдержал свое слово.

– Ты меня вообще слышишь, Аверин? – недовольный гул голоса Гесса вывел капитана из тяжелой задумчивости.

– Терзаюсь… – честно другу ответил, переводя взгляд на кресло. Сидеть не хотелось. Но и стоять посреди пустого пространства «конференц-зала», как этот круглое помещение называлось на плане всей станции, было, конечно же, глупо.

– Дело дурное, ты лучше подумай: почему я ее не услышал? Мне кажется, в этой детали есть что-то важное…

Задумчивый Гесс легонько пнул замерший отчего-то замерший ком надувающейся бурой субстанции. Вся мебель вокруг поначалу выглядела именно так. На полу круглой комнаты живописно корчились комки разных размеров, высыпанные Макаром из бокса с лаконичной надписью: «Несъедобно, опасно умеренно.» Бурая масса подпрыгнула и послушно продолжила свое дело, превращаясь в огромную призму. Наверное, стол.

– У меня нынче трудно с загадками, Гесс, – капитан отмахнулся. Погоди… ты говорил, что эта связь работает на небольшом расстоянии. Можно конкретнее?

– Когда я связался с ней на Шедаре, между нами было не меньше ста километров, – биологу не хотелось напоминать о том случае. Но капитан прав. – Думаю, это абсолютно возможный передел данного способа связи.

– Сто километров… – задумчиво произнес капитан, все-таки падая в кресло. – Ты же с воздуха видел этот их континент, похожий на сломанную табуретку?

Гесс вопросительно изогнул обгорелую бровь. Интересно, когда ему так досталось? У военных скафандров была интересная опция: при определенных настройках они позволяли увидеть лицо. Или не позволяли, как сейчас, у Аверина. Что поделать, не обладал он такой устрашающей мордой, как Гесс.

– Не знаю я о «тебуретке», но рельеф занимательный, да. Большая часть континента образована древним высоким нагорьем, плоским и практически полностью лишенным какого-либо почвенного покрова. На картах оно называется, как «Пустыня мертвого короля».

– Богатое воображение было у древних жителей этой планетки, – Макар пробурчал очень мрачно. – Каков там перепад высот?

– Нагорье резко обрывается, образуя километровую ступень, протянувшуюся вдоль всего западного побережья Центрального континента и отделенного от океана заболоченной и поросшей лесом равниной, – тоном ядроида-лектора произнес ему Гесс.

– На которой и проживает большая часть населения этой чудесной и гостеприимной планеты, – ехидно закончил Аверин. – И похоже, мой друг, что супругу мою даже и не пытались скрывать. Резиденция королевы от нас в трех километрах, я выяснил.

– Ты же не собираешься прямо сейчас… – начал было биолог, но взглянув на то место скафандра, где должно было находиться лицо капитана, осекся. – Тогда я с тобой.