Рассветный шквал

Утехайр Семь Звезд и Морана Пенный Клык. Они были рядом с королем, тогда еще военным вождем, в мрачное время исхода из Благословенной Земли. Обычно рядом с ними всегда находился Айлиль Черный Буревестник. Сейчас великий целитель был занят – боролся за жизнь ловчего, доставившего в Уэсэл-Клох-Балэ детеныша пещерного медведя.

Прическу главы Большого Совета – Утехайра – венчали две дюжины кос, каждая из которых несла маленький серебряный колокольчик, покрытый тонким слоем золота. У Мораны – на четыре косицы меньше. Зато седые волосы не в пример гуще и длиннее.

– Мой король... – Филид, покончив с формальными приветствиями, стремительно шагнул к камину. Сида отстала всего на долю мгновения.

– Приветствую тебя, канесэх, – вежливо отозвался Эохо Бекх, назвав Утехайра мудрейшим по принятой среди сидских чародеев традиции. – И тебя, вторая среди мудрых.

– Полно, король. – Голос Мораны Пенный Клык слегка дрожал от долго сдерживаемого волнения. – Не время рассыпаться во взаимных любезностях...

– Страшную беду знаменует наше гадание, – покачал головой Утехайр, вперив льдисто-синие глаза в лицо собеседнику. Сколько зим он проводил? Эохо Бекх того не знал, но подозревал – не меньше двух тысяч. И это по самым скромным подсчетам. Возраст никак не отразился на лице филида. Сиды не стареют столь же стремительно, как смертные существа – салэх, к примеру. Седина не в счет. Ведь многие головы белеют не под тяжестью лет, а вследствие перенесенных невзгод и испытаний. Просто зрачки главы Большого Совета стали темнее и глубже. Загляни, дна не увидишь. А окружающая их синева казалась высокогорным льдом по краям черной трещины-провала.

– Тогда не медли, канесэх. – Если возникала такая нужда, король тоже мог наплевать на церемонии и обмен ничего не значащими вежливыми фразами. – Чего нам ждать?

– Древнее зло выпущено на свободу...

– Зло, против которого боролись мы еще в эпоху войн с фир-болг, – вступила Морана.

Эти двое за долгие годы совместных трудов стали едва ли не единым целым. С едиными мыслями и чаяниями, заботами и бедами.

– Что-то я не слыхал ни про какое такое зло, – прищурил правый глаз Эохо Бекх. – Или Совет не счел необходимым поставить короля в известность?

– Ты ошибаешься, мой король. – Семь Звезд покачал сокрушенно головой. – Ведь именно победа над ним позволила нам стереть с груди земли ужасных болгов...

– Позволю себе напомнить моему королю, – а это опять Пенный Клык, – напомнить события тысячелетней давности...

– Если позволишь, Морана, я сам. – Утехайр мягко, но решительно прервал помощницу и заговорил.

Слова вились в нагретом воздухе каминной залы, складываясь в замысловатую вязь. Какой же филид не в силах покорить красноречием любого собеседника? Но канесэх не пытался никого покорять. Он рисовал картину горя, ужаса и смерти. Пророчествовал исчезновение сидов и самой памяти о них...

От каждой фразы мудреца все больше и больше мрачнел король. Пальцы его, вцепившиеся в резную спинку, судорожно напряглись, словно на рукояти боевого дротика. Застывший у дверей Лох Ньета побелел лицом – куда там шерсти пуховых коз! – и порой забывал вдохнуть, чтобы не пропустить ни единого звука.

А слова Утехайра Семь Звезд плыли, дрожали в мареве горячего воздуха над огнем, зависали под сводом залы. И с ними вместе плыл черный, жирный дым над пепелищами последних, схоронившихся в наиболее неприступных скалах замков, выходили из берегов стремительные горные реки, запруженные телами перворожденных, тянулись за копытами людских коней нанизанные на прочные веревки головы феаннов и феанни...

– Полно... – Взмах руки короля остановил речь филида на полуслове.

Утехайр послушно замолчал, но нарисованная им страшная картина продолжала довлеть над умами присутствующих.

– Я все понял, канесэх. – Несмотря на проскользнувшую в голосе Эохо Бекха обреченность, он готов был сражаться до конца и умереть, если будет на то необходимость. – Я все понял... Кроме одного.

– Что же непонятно моему королю? – вкрадчиво поинтересовалась Морана.

– Каким боком во всем этом замешана моя внучатая племянница?

– Мак Кехта?

– Да. Фиал Мак Кехта. Уж ее-то я в самой меньшей мере могу заподозрить в злом умысле против своего народа...

– Мы знаем, мой король...

– Не прерывай меня! Я слушал вас внимательно. – Эохо Бекх прибавил в голос металла. – Горе Фиал столь велико, а огонь мести, сжигающий ее, столь горяч, что...

– Мой король! – Утехайр умоляющим жестом воздел руки. – Прошу простить меня, мой король!

Пламенная тирада прервалась. Эохо Бекх шумно вздохнул, но тут же принял тот каменно-невозмутимый вид, с коим начинал беседу.

Филид удовлетворенно кивнул.

– Мой король, мы ни в коей мере не пытались опорочить честь рода Мак Кехты, славного своим героическим прошлым и после трагической гибели навеки поселившегося в сердцах всех сидов, или рода Мак Куана, из которого происходит истинная героиня Фиал, ставшая в супружестве Мак Кехтой, чей пример должен вдохновлять молодежь на бескорыстный подвиг служения народу сидов...