Рассветный шквал

Какая сила, а вернее, дурь толкнула меня вперед? Не знаю. Упавшей Мак Кехты мы достигли одновременно с Этленом, который задержался ненадолго, расправляясь с Жихарем. Жалко, добрый парень был, на рожке играл — заслушаешься. Зря ввязался. Не для нас, простых старателей, эта война.

— Живая? — выдохнул телохранитель.

Еще говорит довольно ровно. Я бы после такой драки только рот разевал, глотая воздух.

— А что с ней? — вопрос на вопрос. Откуда ж мне знать, если я только что их увидел.

Этлен понял.

— Ушибло о стену…

Похоже на то — кожа бледная… Но теплая. И дышит. Я протянул руку и пальцем нащупал живчик на хрупкой шее. Бьется довольно ровно. Жить будет. Зрачки поглядеть бы…

Старик вдруг схватил меня за рукав:

— Вытащи ее, Эшт! Спаси ее! — Я опешил.

— Куда ж я вытащу? Да и не далеко уйду… — Совсем рядом, буквально за соседним участком, загомонили людские голоса.

— Сенлайх уводит их в другую сторону. — Цепкие пальцы не отпускали многострадальную рубаху. — Спаси ее. Если феанни погибнет, мне незачем больше жить.

Я хотел объяснить ему, что никуда мы не уйдем без лошадей. Выследят, найдут и все равно прикончат. За свою жизнь я как-то не сильно переживал — ни роду, ни племени, — а вот Гелка… Рисковать ею я не мог.

— Этлен…

Куда там! К нам снова бежали двое петельщиков. Один на ходу вкладывал бельт в желобок самострела. Второй размахивал чудным оружием — мне такого видеть не приводилось ни в Империи, ни, тем более, здесь. Стальная цепь, почти в сажень длиной, с гранеными наконечниками на двух концах. Держал он ее не посередине. Короткий конец свисал между пальцев левой руки, а длинный вился в воздухе подобно жалящей во все стороны гадюке (говорят, в Болотной стране такие водятся — кидаются на все, что шевелится, а ядовитые — ужас).

Не успел я еще окинуть новых врагов взглядом, а телохранитель уже покрыл половину расстояния, разделяющее нас с ними. И хромота не помешала! На ходу — когда только успел! — он выхватил узкий, как лепесток остролиста, нож. Меч в это время перекочевал, как-то совсем не по-боевому, под мышку. Резкое движение, и петельщик-стрелок кулем обрушился в пыль. Куда воткнулся нож, я разглядеть не успел.

Еще выкрики из-за отвала Карапуза. Много. Голоса злые, каркающие.

Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Я подхватил Мак Кехту на руки. Совсем легкая — только и весу всего, похоже, кольчуга да койф. Хоть спрятать на время боя. Может, потом удастся убраться в холмы незаметно, во время неизбежной кутерьмы, которую мы по обычаю называем празднованием победы. Пробежать расстояние до распахнутой двери оказалось совсем не тяжело, словно крылья на ногах отросли. А то и верно — отросли. Страх, он сил здорово прибавляет. Уже вваливаясь боком в хижину, заметил — Этлен хромает следом за мной. Значит, и такой мудреной цепочки для него маловато, чтобы спровадить на Небесную Гору. Или к Престолу Сущего, если и вправду есть у сидов душа?

Захлопнулась дверь за сидом. И тут же по ней забарабанил прямо град стрел.

Значит, увидели нас. Прощай, надежда на спасение. Сами себя в ловушку загнали. Уж теперь-то живым никому не выйти…

Стрелки, наученные горьким опытом товарищей, прятались за стенами домов и отвалами. Припав к узенькой щелке между досками, я мог явно видеть их перебежки. Пару раз мелькнули коричневые накидки. Потом что-то вроде меховой шапки — никак Хвост пожаловал.

— Худо дело, Эшт, — просипел Этлен. Похоже, последний петельщик дался ему таки тяжело. Тяжелее, чем обычно.

— Да куда уж хуже, — откликнулся я. — Мышеловка.

— Не понял. — В голосе старика слышалась озадаченность. — Кто мышеловка?

У них там, в замках, мышей не бывает, что ли? А то и верно, небось филиды чарами всех грызунов вывели. Да, не худо быть перворожденным.

— Западня. — Может быть, это слово ему больше знакомо.

Кивнул. Знакомо. Как же, охотиться все любят. И люди, и нелюди.

— А вот это — хуже некуда. — Старик тоже припал к щелочке, наблюдая за развитием событий.

К моему дому двигалась странная группа людей. Двое держали сорванные с навесов двери, прикрывая третьего, шагавшего без оружия, налегке. Импровизированные щиты давали возможность различить лишь темно-серую стеганую куртку — такие трегетренские бароны частенько надевают под доспехи.

Колдун?

Скорее всего. Теперь все зависит от того, насколько разнообразен окажется арсенал его боевых заклинаний. Если молнии — главное и единственное его оружие, еще немного проживем. Крыша моей хижины из дерна — молнией ее не враз разобьешь. Но если есть у него амулет, настроенный на огненное волшебство — струя пламени, которую я безуспешно пытался использовать против Эвана, или огненный шар, дело труба. Погребение по-трейговски нам гарантировано. Только вместо просмоленной лодочки будет дом, высушенный солнцем за погожее лето.

Удары стрел по двери стали реже, но тем не менее исключали даже попытку выбраться наружу. Похоже, к моему домишке стягивались все силы петельщиков. Да и наши, приисковые, не отставали. Большая честь!

— Жги, Квартул! — донесся повелительный голос, хотя разглядеть владельца его у меня возможности не было.