Рассветы без меня

— Не трогай меня, — мой голос звучал уверено, но, видимо, недостаточно, чтобы Артем прекратил свои попытки меня обнять. — Убирайся!

— Мия, не надо, прошу…

— Я сказала — убирайся! — не заметила, как перешла на крик. Я вообще вряд ли бы сейчас могла сдерживать эмоции.

Голова закружилась, а к горлу подступили ком. Мне кажется, я перестала различать предметы, лишь почувствовала, как он меня всё же обнял.

— Уходи! Оставь меня в покое, Тём! Не хочу тебя видеть! Убирайся! — я кричала, что есть сил и колотила его по груди. Это был Ник. Я переписывалась той ночью с ним. Как и предполагала изначально. Тём не мог знать про нашу песню, и отговорка его была тогда слишком поверхностной. Я ведь обратила на это внимание, но вспоминая своё состояние, не удивительно, что поверила, будто песня просто совпадение. Да, я была виновата тогда, но считала, что сама допустила ошибку, приняв Артёма за Ника, а выясняется, что не такая уж я и дура. Хотя не без этого. Я себя наизнакну вывернула, пытаясь исправить то, что натворила. Взвалила на себя всю ответственность за тот поступок. Но в ту ночь была не единственной, кого можно обвинять в нашем с Артёмом сближении! И он всё знал!

— Мия. Пожалуйста, не прогоняй меня, — снова испуганный голос Тёма и его руки, крепко сжимающие меня в объятиях. Я уже не контролировала себя, отталкивала его, что есть сил, и кричала, чтобы уходил, а он опустился на колени и теперь обнимал меня, уткнувшись головой мне куда-то в живот:

— Прошу тебя, Мия. Дай мне шанс, я всё исправлю.

— Исправишь?!

— Скажи, что мне делать, но не прогоняй. Я буду рядом. Я искуплю свою вину. Без тебя сойду с ума!

— Верни мне его.

Наконец-то, воцарилось молчание. Мы оба знали, что это невозможно. Всё могло бы быть по-другому, если бы Артём не решил устроить своё счастье.

— Уходи. И никогда больше меня не трогай.

Артем поднялся с колен и, больше не делая попытки себя оправдать, понуро направился к двери. Взявшись за ручку он обернулся:

— Ты когда-то уже мне отказывала. Успокоишься и по-другому на это посмотришь. С этим убийцей у тебя не могло быть ничего общего. А я… Я буду тебя ждать. Знай, я жду тебя, Мия.

Он ещё раз взглянул меня с тоской в голубых глазах и вышел. Послышался звук шагов по лестнице, а через время где-то внизу хлопнула входная дверь. Тём, наконец-то, ушёл. А я присела на кровать и беззвучно затряслась. Ведь чувствовала тогда его присутствие, решив что просто схожу с ума. И дверь. Дверь тогда захлопнулась не от ветра. Это был Ник. Он уже тогда решил уйти из моей жизни. Прерывистые всхлипы перешли в рыдания, а катившиеся слёзы словно оставляли на щеках невидимые следы отчаяния. Я уткнулась в подушку и закричала. Хорошо, что дома никого не было, хотя в тот момент меня это мало заботило. Ник рассказывал мне тогда в подвале, что ушёл однажды, оставив ту девушку с парнем, который на его глазах срывал с неё одежду. Ушёл. Потому что с ним ей будет лучше. Теперь я точно знала о ком он говорил. Только ты ошибся, Ник. Не лучше. Мне ни с кем не будет лучше, чем с тобой.

***

Когда вернулись родители, мне уже удалось немного успокоиться, хотя опухшие от слёз глаза, выдавали моё состояние. Только причину родные знать не могли. Мама молча подошла и обняла меня за плечи, не задавая вопросов. Отец заговорил, только когда мы устроились за столом на кухне. Я почему-то не могла смотреть ему в глаза. Сразу вспоминала, что Ник о нём говорил. Было страшно от того, что это могло оказаться правдой. И одновременно стыдно перед папой, что я готова поверить в обвинения, не поговорив и не дав ему возможность рассказать, как обстоят дела на самом деле. Удивительно, но про Артёма они не спросили, вполне возможно, тот уже им отзвонился.

— Екатерина Аркадьевна сегодня зайдёт, — кашлянув произнёс отец, а я вопросительно подняла на него взгляд, чуть не подавившись соком. — Мия, то, что ты пережила, простым отпуском на этот раз не исправить. Надо было ещё в прошлый раз её пригласить. Возможно, тебе станет легче.

— Я справлюсь без психолога, папа, — сдвинув брови ответила я. Екатерина Аркадьевна была на хорошем счету в нашей семье. За помощью к ней обращались редко, насколько я помню, ещё подростком сеансы прекратились. Родители водили меня к ней на занятия, что-то связанное с моими снами их беспокоило. Я их в данный момент не помнила к тому же, видимо, проблема была устранена. А сейчас мне совершенно не хотелось проводить беседы даже с родными, не говоря уже о постороннем человеке, пусть и хорошем специалисте.

— Ты кричала во сне. Тебя снова мучают кошмары, доченька, — подала на этот раз голос мама. Снова? Значит, и мама с ними заодно. — Артём звонил, сказал, ты его не хочешь видеть. Причину он не назвал, но мы видим, между вами что-то происходит. Ты столько пережила, и мы очень волновались за тебя, милая.