Растерянный континент. В защиту демократии и независимости Европы

Подчинение бывшей властительницы мира двум государствам, которые до этого момента пребывали на окраинах, – зеркальное отражение того, как Македония получала контроль над Грецией. Поразительно, что в обоих случаях опека привела к внутренним разногласиям, вынуждая один из лагерей вступить в союз с внешними силами, которые в итоге полностью подчинили себе оба лагеря. В Грецию римляне вторгались два раза в ответ на призывы части страны и на третий раз уже не ушли. В дела Европы американцы дважды вмешались по просьбе Франции и Великобритании и до сих пор остаются поблизости. Разница лишь в том, что в Европе ситуация развивалась гораздо быстрее, чем в Греции.

Разобщенные греки взывают к римлянам о помощи

Посмотрим внимательно, как то, что произошло в последние дни Греции, перекликается с событиями в современной Европе.

Эллинистический период характеризуется господством Македонии и беспрецедентной экспансией греческой цивилизации на Восток. Не будем забывать, что македоняне, несмотря на их неотесанность, тоже были греками. Каким бы жестоким и брутальным ни было их господство, оно никогда не представляло собой кровожадной, однородной, централизованной и монолитной диктатуры. Во многих отношениях оно допускало непоследовательные подходы, различные формы свобод и автономий, а иногда и значительные привилегии. Некоторые города оставались независимыми, другие получали статус союзных или статус подданных. Это не мешало им на протяжении всего периода участвовать в бунтах, заключать тыловые альянсы с Египтом Птолемеев или Сирией Селевкидов, а также вести сложные игры за влияние среди различных греческих союзов. Несмотря на это экономический и культурный обмен никогда не прерывался. Помимо поверхностных подходов к политическим вопросам, эллинистическую эпоху отличали интенсивные долгосрочные тенденции, которые в равной степени присутствуют в современном европейском обществе. В первую очередь, культурные обмены были обоюдными: происходила как эллинизация Востока, так и – симметрично – ориентализация Греции. Влияние восточных традиций и обычаев сказалось на греческом обществе по крайней мере в двух важных аспектах: оно ослабило демократию и способствовало превращению городов-государств в авторитарные олигархические режимы.

В отличие от так называемого просвещенного деспотизма – часто встречавшейся модели, когда один человек монополизировал власть, но при этом получал поддержку народа, – монархия восточного типа не предполагала народного представительства. Это даже не искаженная версия демократии. «Восточный деспотизм», как его позже назовут, вытекает не из низов, а сверху, ведя происхождение от богов и судьбы, что позволяло ему покорять соперников. Он опирается на олигархическую социальную базу, состоящую из богатых землевладельцев, высокопоставленных чиновников, крупных торговцев и финансистов.

Вторая глубокая трансформация связана с экономикой. Глобализация торговли и быстрый доступ к азиатским рынкам, последовавшие за завоеваниями Александра, привели к тем же последствиям, какие в Европе вызвали великие открытия или падение Берлинской стены в 1989 году. Они спровоцировали мощный прилив. Прежде всего, экономический центр тяжести переместился на Восток, из Греции в Александрию и Антиохию, в то время как Родос стремился заменить порт Пирей как узел международных морских перевозок.

Этот же процесс наблюдается вот уже тридцать лет, при этом равновесие постепенно меняется: центр тяжести мировой экономики отклоняется в сторону Азии – сначала к Японии и «азиатским тиграм», затем, с 2000 года, к Китаю и Вьетнаму. С IV века до н. э. Александрия, Родос и Антиохия были для эллинского мира тем же, чем сегодня для мировой торговли являются Шанхай, Сингапур и Йокогама. Новый порядок естественным образом повлек за собой глубокие социально-экономические изменения. Это привело, в частности, к массовому перемещению центров производства на Восток. Производство греческих ваз переместилось на восток от Средиземноморья, в то время как греческая сельскохозяйственная экономика рухнула вследствие конкуренции египетской пшеницы, палестинских и сирийских вин.