Растопить сердце Не Дурнушки (СИ)

– Знакомьтесь, это Мелания, жена Фёдора и приёмная дочь Варшавского. Её удочерили шестнадцать лет назад! – на последнем предложении Михаил сделал особое ударение. И чего им так приелась эта дата? И причём здесь отец?

Повисло молчание, и вроде как мне уже нужно было повернуться, но ноги стали словно каменные. Сердце забилось быстрее, и появился страх.

– Мальчики, вы совсем девушку засмущали. Зачем так напирать на бедняжку? – женщина говорила это так ласково, словно подбадривала меня, и именно это и подкупило. Я медленно развернулась и замерла, не в силах сделать и вдоха, так как увидела… себя!

Ну… не совсем себя. Эта женщина была старше, но назвать её старухой не поворачивался язык. Передо мной стояла не сильно высокая шатенка с голубыми глазами в тёмно-синем платье, которое отлично облегало точёную фигурку. Мы были так похожи! Тонкие запястья, длинные пальцы, лицо сердечком и чуть пухлые губки.

Женщина смотрела на меня с не меньшим шоком.

– Милада? – шепчет, видно, та самая Елизавета Соболева – пейзажистка, которой я так восхищаюсь. И ради чьих работ, собственно, и пришла сюда.

– Нет, я Мелания, – поправляю её. Хотя имя, сказанное ею, мне знакомо. Пускай оно и очень редкое. Но что странно, я не могу вспомнить никого с таким именем. Тогда откуда я его знаю?

– Невероятно, вы как две капли воды похожи! Мама, это точно Мила, всё сходится! – восклицает Макс, и с меня спадает оцепенение. Я вновь ощущаю ноги и начинаю медленно отступать. Не знаю, что тут происходит, но мне хочется уйти.

– Мила, моя дорогая дочка. Ты жива! – со слезами на глазах произносит женщина, делая шаг вперёд и раскрывая руки, а мне становится страшно.

Нет, она говорит чушь. У меня нет матери!

– Вы путаете, я не ваша дочь, – говорю резко. – Моя мать сдала меня в детдом. Вы это делали?

Елизавета замирает и начинает плакать, протягивая ко мне руки. Мужчина быстро подходит к ней и приобнимает, при этом смотря на меня с какой-то грустью. Внезапно его образ тоже всплывает в моей памяти, только там он моложе, да и седых волос у него поменьше.

– Простите, возможно, я просто похожа. Но мой отец Варшавский, и…

– Он не твой отец! – заявляет Фёдор, подходя ко мне.

– Что?!

– Он не твой отец. Я проверил ваше родство. Ничего общего. Прости, родная, я хотел сказать тебе это позже.

Мир начинает кружиться, и, чтобы не упасть, я хватаюсь за руку мужа. Потом он и вовсе обнимает меня.

– Милада, дочка, ты жива! Ты на самом деле жива! Мои молитвы были услышаны! – причитает женщина и направляется ко мне, но я отстраняюсь.

Нет, это не может быть правдой. Она моя мать? Если так, то почему она отдала меня? Почему выкинула как котёнка? Или… И тут я вспоминаю сны.

– Вы оставили меня в лесу в кустах? – шепчу, но это слышат все и даже начинают дружно улыбаться и кивать, а мне становится смешно. То есть они в курсе, что меня просто выкинули, и рады этому? Гады, лжецы! Узнали, что я не сдохла там, и готовы принять обратно? Или тогда я была им не нужна, а сейчас вдруг что-то изменилось?

– Ты помнишь? Помнишь, как я оставила тебя под деревом? – радуется женщина, переглядываясь с мужчиной, который улыбается больше всех. Они все больные на голову!

Гнев начал пробуждаться во мне, и я уже не думала, где нахожусь. Я вспомнила холодные ночи, проведённые в одиночестве, вспомнила праздники, когда я тайком задувала свечку на пироженке, которую приносили братья. Вспомнила все те молитвы, которые должны были привести ко мне маму… А она прекрасно жила себе с сыновьями и мужем.

– Доченька, как же я… – она с волнением протянула ко мне руку. Между нами была всего пара шагов, всего пара мгновений до момента крепких объятий, но мне не хотелось этого, совсем.

– Дрянь! – выплёвываю, гневно смотря на неё, и она резко замирает. – Что ты за ничтожная мать, которая бросила ребёнка в лесу? Ждала, пока я умру от холода? Так тебе это почти удалось. Или надеялась, что меня сожрут звери? Тоже почти вышло. Но я выжила! И вас я знать не хочу! – говорю, после чего улыбаюсь, увидев, как она начинает рыдать. Так ей и надо, это лишь малая месть за моё испорченное девство.

Разворачиваюсь и просто ухожу. Я сделала всё правильно! Мне не нужна та, кто бросила меня, а сейчас думает, что может вернуть меня, просто протянув руку. Нет!

Глава 41

Мелания

Сперва я иду, потом понимаю, что уже бегу. Подхватываю юбки и, расталкивая всех на своём пути, просто мчусь к выходу. Мне нужно на воздух, быстрее. А ещё лучше – домой, в свою уютную комнату, где я смогу всё обдумать и взвесить.

– Мелания, Милада, ааааааа! Дорогая, стой! – кричит в спину Фёдор.

Но я не могу, мне срочно нужно на улицу.

По пути сшибаю Стаса, который заигрывал с какой-то брюнеткой. Он удивлённо смотрит на меня, а потом мне за спину, и его глаза становятся ещё больше.

– Домой, сейчас же! – приказываю, хватая его за руку, и сама не знаю как буквально волочу его за собой.

– Что происходит?

– Я хочу домой!

– Это я понял, но что за толпа бежит за тобой? – толпа?

Оборачиваюсь и вижу, что вся семейка Соболевых спешит за Фёдором. Нет, не сейчас!