Растоптанная гордость

— Чего же ему было надо? — вторя ей, поинтересовался Мартин.

Сильвии стало трудно дышать.

— Он, видите ли, решил, что, возможно, ошибался на мой счет и что если он облагодетельствует нас, то ему станет легче и все встанет на свои места. Знаете, так некоторые обращаются с собакой — сначала пнут ногой безо всякой причины, а потом, когда станет стыдно, бросают ей кость.

Словно желая защитить, Пэм обняла Генри и понимающе кивнула, а Дафни задумчиво проговорила:

— Теперь я понимаю, почему ты не хотела принять от него работу для нас обеих. Ты просто не могла позволить ему помочь нам, да, Сильвия?

— И все же он это сделал, — выпалила Сильвия. — Об этом-то я и хочу поговорить с вами.

И она рассказала о своих подозрениях, о признании мистера Хемпторна, о ее разговоре с самим Джулианом. Только об одном Сильвия предпочла умолчать — о его объятиях и об этом грубом, почти жестоком поцелуе. «Об этом им лучше не рассказывать, они не поймут», — решила про себя Сильвия, хотя понимала, что делает это не только из осторожности — она до сих пор сгорала от стыда за собственную непоследовательность и за это странное пьянящее чувство, пробужденное в ней тем поцелуем.

Узнав о том, что нынешним благополучием они обязаны человеку, смертельно оскорбившему их сестру, все притихли, и только Пэм своим смешным грубоватым голоском наконец задумчиво проговорила:

— А может, он таким образом извинялся? Быть может, он бросил все свои дела и отдал все, что у него есть, чтобы у нас был дом?

От этих слов щеки Сильвии вспыхнули, из глаз брызнули слезы.

— Если б так, неужели ты думаешь, я не простила бы его и продолжала обижаться? Но, к сожалению, это не так. Он может швырять на ветер тысячи, даже не замечая этого. Для него такая сумма не жертва.

— Тогда что же нам теперь делать, сестричка? — спросил Мартин. — Мы приняли его помощь и теперь перед ним в долгу, во всяком случае в моральном. Не представляю, как мы сможем с ним расплатиться.

— Да, сразу не получится, — согласилась Сильвия. — Но мы можем и должны откладывать каждый лишний пенс, и тогда постепенно избавимся от долга. Я попросила мистера Хемпторна высчитать хотя бы приблизительную цифру. — Она помолчала, потом поспешно продолжила: — А теперь, когда вы посвящены во все, вы, наверное, поймете, почему я хочу, чтобы вы избегали не только самого Джулиана Мерринга, но и всех, с кем он общается. Например, та девушка, пригласившая вас посмотреть на щенков, — Сильвия взглянула на Пэм, — та девушка — сестра Джулиана. Зовут ее Тэсса, и живет она вместе с ним в Грейт-Хиклинг.

Лицо Пэм помрачнело, а Дафни огорченно воскликнула:

— И брат Гая Холдрика помолвлен с нею! Значит, мы с Гаем не можем быть друзьями!

— И еще лучше бы тебе, Дафни, не называть его по имени. И не важно, собирается его брат породниться с Меррингами или нет. — На лице Сильвии появилось выражение озабоченности. — Нам с вами нужно понять одно: если ты занимаешься бизнесом, то клиент для тебя всего лишь клиент и не нужно полагать, что вы можете стать с ним друзьями.

— Да, наверное, это так. — Милое личико Дафни выглядело удрученным, а Пэм казалась всерьез озадаченной.

И тут Мартин выступил со словами, буквально поразившими Сильвию. Посмотрев на Пэм и Генри, он вдруг со странной улыбкой проговорил:

— Сильвия, напрасно ты считаешь, что эта парочка даст нашей семье жить уединенно. — И помолчав немного, он несколько смущенно прибавил: — А еще меня почему-то не покидает чувство, что Пэм, скорее всего, была права, предположив, что этот парень Мерринг попросту пытался принести таким образом извинения.

Пэм сконфуженно заерзала на стуле.

— Да ну их, эти ваши взрослые разговоры, — нетерпеливо выпалила она. — Только одно мне теперь ясно: я не собираюсь дружить с людьми, обидевшими Сильвию.

— Никто не собирается, — поддержала ее Дафни, прижимаясь золотистой головкой к плечу старшей сестры. — Сильвия должна быть уверена в нашей верности.

— Милые вы мои! — благодарно воскликнула Сильвия и посмотрела на Мартина, но на этот раз он промолчал, лишь вынул из кармана какую-то палочку и демонстративно бросил в корзинку для бумаг. О чем он думал в этот момент, Сильвия не могла угадать, лишь инстинктивно понимала: Мартин не согласен с нею полностью и, несмотря на свой юный возраст, считает ее точку зрения чисто женской, сам же придерживается другой — мужской и беспристрастной.

С этой мужской точкой зрения ей пришлось вступить в конфликт уже через три дня.

Сильвия была дома одна, последние посетители разошлись, и она сидела в кабинете, занятая подсчетами, когда в дверь постучал Гай Холдрик.

— Вы позволите мне войти? — робко спросил он.

— Конечно, мистер Холдрик. — Она расчистила для него стул и, как ей казалось, со сдержанной доброжелательностью поинтересовалась: — Надеюсь, вам удобно у нас?

Мгновение он колебался, потом, изобразив на смуглом приятном лице слабую улыбку, проговорил:

— Физически да, но не морально.

Сильвия подняла на него встревоженный взгляд. Она точно знала, что постояльцы не могут говорить подобным образом.

— Что вы имеете в виду?

— Вы позволите закурить?