Однако к концу сентября партизаны не только продолжали оборонятся, но и переходили в наступление: «Объединенные отряды тов. Емлютина и партизанский отряд тов. Дука продолжают вести упорные оборонительные бои с противником, на отдельных участках перешли в наступление, заняли ряд населенных пунктов и продолжают продвигаться вперед. Одновременно выбрасывают отдельные отряды для действий по тылам противника и производят налеты на отдельные его гарнизоны для уничтожения их…» – констатировалось в отчете Белорусского штаба партизанского движения [396] . А к началу октября партизаны вернулись на позиции, с которых были вынуждены отступить месяц назад [397] . «Навлинские и выгонические партизанские отряды вышли в район своих баз, т. е. в район, занимаемый ими до наступления противника 17.9.42, сообщали партизаны в Центр. – Партизанскими отрядами взяты под контроль и организованы засады на всех грунтовых дорогах, имеющихся в районе действия отрядов» [398] .
В это же время отряд «За Родину» нанес серьезное поражение одному из формирований Каминского: было убито 93 полицейских, а еще 18 – взято в плен [399] . По некоторым данным, в этом бою в руки партизан чуть было не попал и сам глава «Локотского округа» [400] .
Вернувшись в свои районы, партизаны обнаружили следы страшных преступлений, совершенных карателями против мирного населения. Данные об этих преступлениях были обобщены в акте Навлинской районной чрезвычайной комиссии:
«
Подразделения Каминского были непосредственно причастны к этим преступлениям; аналогичные методы «борьбы с партизанами» каминцы применяли и в дальнейшем. «При операции, проходившей с 11 октября по 6 ноября 1942 года, 13-й батальон «РОНА» вместе с немцами и казаками учинили массовую расправу с мирным населением деревень Макарово, Холстинка, Веретенино, Большой Дуб, Уголек и других, названия которых не помню, – рассказывал впоследствии М. Говядов. – Мне известно, что половина дер. Макарово была сожжена, а из населения расстреляно около 90 человек. Такое же количество было расстреляно в Веретенино, и деревня окончательно сожжена. В селе Холстинка часть населения, в том числе женщины и дети, были заперты в сарай и заживо сожжены. В селах Большой Дуб и Уголек также были расстреляны мирные жители, и главным образом семьи партизан, а поселки уничтожены…» [402]
В контролируемых Каминским деревнях также был установлен настоящий режим террора; казни сделались очень частым явлением. «В конце 1942 года по доносу было арестовано 8 человек жителей Борщово Брасовского района, – вспоминал член военно-полевого суда при «самоуправлении» Д. Смирнов. – Из этой группы я помню председателя Борщовского сельсовета Полякова с дочерью, 22 лет молодую женщину Чистякову, жителя села Борщово Болякова 23 лет и остальных, фамилии забыл. Знаю, что там было три женщины и пять мужчин. В результате суда председатель с/с был повешен, его дочь и Чистякова были расстреляны, а остальные осуждены на сроки… Кроме того, были повешены… Молодая девушка 20–22 лет, фамилии ее я не знаю. Повешена она была только лишь за то, что огорчалась неудачами партизан и не скрывала этого. Расстрелов проводилось очень много, но фамилии расстрелянных я сейчас не помню. Выявлялись все эти жертвы при помощи целого штата тайных агентов, работавших при самоуправлении…» [403]