Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон

— Казино, девушки, клубы, скачки, рестораны, машины… Он стал наплевательски относиться к делам компании, наш семейный бизнес перестал его интересовать. Он просто ушел в загул. Наслаждался жизнью и решил, что для того, чтобы красиво жить, не обязательно много работать. Нужно просто иметь голову на плечах и осторожно снимать деньги с отцовских счетов. Он менял девушек как перчатки. Каждый день. Он знал, что все девушки любят деньги, а денег у отца очень много — хватит на все развлечения, да еще и останется. Его любовницей стала сама жизнь. Влад любил ее праздность, красоту, доступность и даже безбашенность. Он хотел насладиться всеми благами жизни, захватить и попробовать все, что можно, пока до старости еще далеко, и прожить отпущенный срок на полную катушку. Он хотел все и сразу. Не желал ждать. Он просто возненавидел бизнес, говорил, что есть люди, которые созданы для работы, а есть люди, созданные для отдыха и куража. Влад интересен собой, богат, наследник мощной компании… Аппетиты его росли как на дрожжах, и однажды он окончательно обнаглел — украл с отцовского счета довольно большую сумму. Отец тут же провел расследование и, когда узнал, что деньги воруются уже на протяжении долгого времени да еще его родным сыном, пришел в дикую ярость. Он тут же нанял детектива, который разложил последний год жизни Влада буквально по полочкам. Для отца стало неприятным открытием, что Влад уже давно отошел от бизнеса, живет за счет украденных денег, много пьет и сидит на коксе.

Отец хотел простить своего сына за тот не праведный путь, который он выбрал, и дать ему шанс начать все сначала, но.., не смог. А тут еще у мамы пропали драгоценности, и оказалось, что это тоже дело рук Влада.

— У мамы пропали драгоценности… — бесцеремонно перебила Илью Наталья. — Теперь понятно, откуда это все тянется. Если этот недоумок воровал у родной матери, то что можно говорить о краже у случайной девушки!

Илья никак не отреагировал на Наташкины слова и продолжил:

— Одним словом, пропажа маминых драгоценностей окончательно добила отца, и он выгнал Влада из дома. И не просто выгнал! Он сказал, что у него больше нет сына.

— Что значит «нет»? Он от него отказался? — спросила я вкрадчивым голосом.

— Он вычеркнул его из своей жизни. Плюс ко всему он оставил его без денег и лишил наследства.

— Ну дела. Твой отец был таким жестоким?

— Он был очень правильным и порядочным человеком. После того как он выгнал Влада из дома, он очень сильно переживал по этому поводу.

— Кто? Отец или Влад?

— Отец. А Влад вообще никогда не умел переживать.

— Понятно. Да уж, братец у тебя… Мне казалось, что близнецы похожи не только внешне, но и характеры у них должны быть одинаковыми.

— Но Влад принял удар спокойно, — как будто не услышал мою последнюю фразу Илья. — Не унижался и ни в чем не раскаялся. И научился жить без отца.

— Каким образом?

— Он, как никто другой, мог пользоваться благами женщин.

— Он альфонс? — вновь влезла в разговор Наташка, но так и не получила ответа.

— Несмотря на то что у Влада уже не было прежних денег, — не обращая внимания на Наталью, продолжил Илья, — он по-прежнему не знал отбоя от женщин. Одна из его любовниц сняла ему квартиру, другая принялась оплачивать счета, а третья исполнять все его прихоти.

— Значит, все-таки альфонс, — в который раз влезла в разговор Наталья. — Только это не чистый альфонс. Это гибрид — смесь альфонса с вором-домушником. Уникальный случай.

Но, как и в предыдущий раз, Илья не обратил внимания на Наташкину реплику и продолжил свой рассказ:

— Несмотря на то что Влад совершенно не общался с отцом, я не мог не поддерживать с ним отношения и всегда переживал по поводу того, что все наследство было переписано на меня, а мой брат так глупо и нелепо остался за бортом. Не знаю почему, но я чувствовал себя виноватым в сложившейся ситуации, мучился. В глубине души я осуждал отца и понимал, что, в отличие от него, не могу вычеркнуть родного брата из своей жизни. Я не порвал отношения с братом. Иногда я приезжал к нему на квартиру.

Он всегда был окружен красивыми женщинами, и это наводило меня на различные размышления. Однажды Влад попросил меня поговорить с отцом и попросить от его имени у него прощения. Я это сделал, но отец был непреклонен. Он заявил, что не хочет ни видеть его, ни слышать о нем.

— И все же твой отец был очень жестоким человеком, — не могла не вставить я свой комментарий. — Ведь он же его родной сын!

— Он просто не умел прощать, — поправил меня Илья.

— Даже близких?

— Близких простить еще труднее.

— А мне всегда казалось, что наоборот.

— Легче простить, если у тебя украл посторонний. Тяжелее простить, если тебя обворовал близкий человек, — Илья немного помолчал в задумчивости, а затем продолжил свой рассказ:

— Мы стали встречаться с Владом все реже и реже. Он перестал звонить, а я перестал приезжать к нему на квартиру.