Растоптанные цветы зла

В последнее время все больше прихожу к выводу, что до сих пор глубоко заблуждалась насчет многомиллионной армии читателей и зрителей, отводя им слишком пассивную роль, тогда как, на самом деле, они являются важной составляющей творческого процесса. Правда, коммунисты тоже ошибались, сгоняя народ на парады и демонстрации, – настоящее творчество масс стало возможно только во времена свободы самовыражения. Волны читательского или же зрительского гнева омывают вновь созданные произведения, как бы шлифуя их и придавая им окончательную форму. В итоге те обретают воистину монументальную выразительность.

Как стороннице точных методов в гуманитарных науках, мне было бы даже интересно подсчитать, сколько нападок должно быть совершено на какого-нибудь автора или же произведение, чтобы те наконец приблизились к совершенству, очистившись от всего лишнего. Наверняка должна существовать какая-то точная цифра. А в эпоху интернета, мне кажется, подобное исследование и вовсе не должно составить большого труда, так как в сети все суждения и оценки вообще можно без особых проблем систематизировать. Тем не менее пока приходится полагаться исключительно на собственную интуицию.

Так вот, по моим наблюдениям, на данный момент абсолютно полного совершенства достиг, например, Петросян, в то время как его коллеге по писательскому цеху Гришковцу еще надо работать и работать. Нет, не так! Точнее было бы сказать: петросян уже достиг совершенства, а над гришковцом еще надо работать и работать. Эти имена, вероятно, правильнее было бы писать с маленькой буквы, поскольку в данном случае речь идет не столько о творцах, сколько об объектах творчества масс. Впрочем, во избежание разночтений можно придерживаться и традиционного написания.

В один ряд с Петросяном я бы сейчас, пожалуй, поставила разве что Гегеля, Маркса, Леонардо де Винчи, Гомера и, возможно, еще Канта. А вот насчет Хайдеггера, Деррида, Фуко, Лакана, Эко, Генри Миллера и, тем более, Жижека (надеюсь, я все правильно написала) у меня есть сильные сомнения. Большинству из них до Петросяна еще, как до Луны пешком.

***

О языке

Не раз приходилось слышать, как актеры и представители других публичных профессий говорят, что во время своих выступлений они выбирают какого-нибудь одного из сидящих в зале и потом уже стараются обращаться только к нему. Это, якобы, помогает им сосредоточиться. Не знаю, субъективно, может быть, и так. Но объективно театр, как и классическая музыка например, держатся исключительно на коллективной солидарности зрителей, которым в подавляющем большинстве случаев просто неудобно друг перед другом слишком громко зевать и кашлять, иначе бы эти виды искусства давно уже прекратили свое существование. Поэтому, если стоящий на сцене человек и обращается мысленно к кому-то одному, то это все равно не более чем иллюзия, ибо в действительности он находится перед достаточно многочисленной группой людей.

Кроме того, это только кажется, что толпа состоит из отдельных личностей. Реально каждый индивидуум где-то процентов на восемьдесят является частью толпы, даже если находится вдали от людей. Что приблизительно соответствует процентному содержанию в человеческом организме воды – это простое мнемоническое правило позволяет мне всегда об этом помнить. Поэтому – с кем бы вы ни общались – лучше не отвлекаться на мелочи и обращаться исключительно к толпе. Тогда, возможно, вас услышат.

Я, даже разговаривая со своими знакомыми и родственниками, иногда мысленно представляю себя Лениным на балконе или же Геббельсом на ступеньках Рейхстага. А Сталин, обращаясь к массам, умел еще и очень выразительно молчать. Его пример тоже может быть полезен.

Все это, правда, совершенно не подходит для письма. Письмо, обращенное кем-либо не то что к толпе, а просто к любому другому субъекту, кроме самого себя, сразу же перестает быть таковым и превращается в разговор. В эпоху интернета, кстати, стало окончательно ясно, что наблюдавшиеся на протяжении последних нескольких веков попытки оживить литературный язык, приблизив его к устной речи, к настоящему моменту утратили всякий смысл. Отныне, общаясь во всевозможных блогах и форумах, массы сами добиваются более-менее полной идентичности подобного рода, даже не ставя перед собой каких– либо дополнительных эстетических сверхзадач. Просто большинству людей очень хочется говорить друг с другом, в том числе и на расстоянии, то есть при помощи письменных знаков, поэтому традиционные формы слов их не устраивают и они их постоянно коверкают и видоизменяют, добиваясь эффекта максимальной достоверности и искренности. Таким образом, у человека возникает ощущение, будто его кто-то понимает, и эта мысль его утешает и поддерживает в минуты усталости от однообразного труда или внезапно нахлынувшей депрессии после тяжелого похмелья.