Растратчик

В те несколько мгновений, которые последовали, я едва сознавал, что происходит. Машина рванула вперед. Я потерял равновесие и все же успел зацепиться за ручку задней двери и повис на ней, при этом ударившись головой. Рана, полученная мною при перестрелке в банке, еще не зажила, и боль от удара была нестерпимой. Все произошло в считанные секунды, быстрее, чем я могу рассказать. Брент явно решил, что я все еще вишу за передней дверью, и открыл по ней огонь. Одно за другим в обшивке начали появляться отверстия от пуль. У меня мелькнула мысль пересчитать их, чтобы узнать, когда у Брента закончатся патроны. Я насчитал три отверстия и тут понял, что выстрелов было больше. К тому же звук некоторых из них доносился сзади. Значит, полицейские бросились в погоню. Я оказался в буквальном смысле между двух огней, но продолжал держаться за ручку. С заднего сиденья донесся плач, и я вспомнил о детях. Я закричал полицейским, чтобы они не стреляли, но тут машина замедлила ход, повернула влево, стукнулась о бордюр тротуара и остановилась.

Я подбежал к водительской двери, распахнул ее и отскочил в сторону. Но необходимости проявлять осторожность не было. Брент не шевелился. Он сидел в неестественной позе, голова запрокинута назад, а вся обивка залита кровью. Но то, что я увидел, когда подоспевший полицейский открыл заднюю дверь, было куда ужасней. Старшая из девочек, Анна, лежала, скорчившись, на полу и стонала. Младшая, трехлетняя Шарлотта, стояла на сиденье и звала отца, чтобы он посмотрел на Анну, и скорее, – ей больно.

Но отец не отвечал.

Вскоре приехали две машины «скорой помощи». Брента поместили в одну из них, а малышку Анну в другую. Шейла поехала с ней. Я посадил Шарлотту в свою машину. Прощаясь, Шейла, вздохнула:

– Ну вот, опять в больницу.

– Тебе не привыкать.

– Только не к такому, Дейв.

* * *

Прошел час, прежде чем маленькой Анной занялись врачи, а ее сестренку Шарлотту уложили в постель. Из того, что рассказала Шарлотта, и того, что знали полицейские и я, стало ясно: Анну ранила не пуля полицейского.

Произошло следующее. Обе девочки спали на заднем сиденье, когда Брент отъехал от дома Черч. И, когда он открыл стрельбу, Анна вскочила, чтобы узнать, в чем дело. Она пыталась докричаться до отца сначала с одной стороны, потом с другой. Вероятно, именно в этот момент Брент выстрелил через плечо. Целился в полицейских, а попал в собственного ребенка.

Из больницы я отвез Шейлу домой, но не в Глендейл, а к отцу в Вествуд. Она сообщила ему по телефону о том, что случилось, и ее ждали. В машине Шейла сидела прикрыв глаза и прислонившись к ветровому стеклу. Она была бледнее тени.

– Тебе сообщили про Брента?

Она открыла глаза:

– Нет. А что с ним?

– Его уже никогда не осудят за убийство.

– Ты хочешь сказать, что...

– Он умер на операционном столе.

Она снова закрыла глаза, какое-то время сидела молча, а потом произнесла глухим, усталым голосом:

– Чарльз был неплохим человеком до того, как встретил Черч. Не знаю, чем она его привлекла. Он совершенно обезумел от нее. А потом... потом он начал меняться в худшую сторону. То, что он натворил в банке, – это ее заслуга. Сам Чарльз до такого не додумался бы.

– Но зачем ему это было нужно?

– Чтобы насолить мне. Моему отцу. Всему свету. Помнишь, что она сказала? У нее навязчивая идея, будто я погубила карьеру Чарльза, будто из-за меня он ничего не добился в жизни. Чарльз попал под ее влияние, и это влияние оказалось дурным. По правде говоря, я не уверена, что она вообще в своем уме.

– Как можно было увлечься такой бесцветной особой?

– Думаю, этому есть объяснение. Чарльз был слабохарактерным и, наверное, со мной чувствовал себя ущербным... Но с Черч все было по-другому. На ее фоне он, вероятно, ощущал себя настоящим мужчиной. Как видишь, у нее было преимущество передо мной: она могла дать ему то, чего не могла я.

– То, что ты не дала ему, получил я.

– Как странно. Он был моим мужем, а мне безразлично, жив он или нет, совершенно безразлично. Единственное, что меня волнует, это моя малышка там, в палате.

– Что говорят врачи?

– Они сделали все, что могли. Теперь все зависит только от ее организма. Задета брюшная полость, и может начаться перитонит. Не исключены и другие осложнения. Нужно быть готовыми ко всему. Вдобавок у малышки была сильная потеря крови.

– Ей должны сделать переливание.

– Уже сделали во время операции. Поэтому они и тянули. Не хотели начинать, пока не приедет донор.

– Если нужна кровь, у меня ее достаточно.

Шейла заплакала и схватила мою руку:

– Еще и кровь, Дейв. Есть что-нибудь, чего бы ты мне не дал?

– Забудь об этом.

– Дейв...

– Что?

– Если это наказание, которое определил мне Господь, почему страдает моя малышка. Разве это справедливо?

Глава 13