Растревоженный эфир

— Месяц. — Элис попыталась взять себя в руки. — Как я проживу месяц без работы? Почему они не сказали мне об этом три недели назад, когда мне предложили роль в театре? Почему они так долго с этим тянули? Почему все такие злобные?

— Послушай, Элис, я тебе помогу. Тебе нужны деньги?

— Я не могу брать у тебя деньги. — Элис всхлипнула. — Какое я имею право брать у тебя деньги?

— Не надо так говорить. Сколько тебе нужно?

— У меня сто шестьдесят пять долларов, — ответила Элис. — В этом месяце я еще не платила за квартиру и…

— Это все, что у тебя есть? — в изумлении спросил Арчер. Только сейчас он осознал, что значит для Элис работа.

— А что ты думал? По-твоему, у меня миллион долларов в государственных облигациях? — попыталась пошутить Элис.

— Это же кошмар. — Арчер достал из кармана чековую книжку и ручку и выписал чек на сто долларов. — Возьми. — Он сунул чек ей в руку. — Это поможет тебе продержаться. — Элис тупо смотрела на чек, словно не могла разобрать, что на нем написано. — Сумма небольшая, — добавил он, чтобы пресечь поток благодарности, — но на какое-то время хватит. Когда тебе снова потребуются деньги, позвони мне.

— О, Клемент… — Слезы таки полились, и люди за соседними столиками уже с любопытством поглядывали в их сторону. — Я не знаю, как я смогу их взять. Но ничего другого мне не остается. Ничего… Я боюсь. Я не могу спать с того самого дня, как ты приходил ко мне на прошлой неделе. Мне не к кому обратиться за помощью. Ты единственный. Никого ничего не интересует. Кроме Ральфа. А я должна убеждать его, что все отлично. Мне так одиноко… одиноко… — Она опустила голову. Руки с плохо накрашенными, неровными ногтями теребили чек. Все еще всхлипывая, Элис положила чек на стол, расправила, потом аккуратно сложила и убрала в сумочку.

Девушка в светло-синей юбочке проехала мимо кафе. Короткие черные волосы, синие глаза, юное лицо с написанной на нем скукой. Прыжки и пируэты у нее самой восторга не вызывали.

— Тебе нет нужды сидеть здесь со мной, — нарушила паузу Элис. — Я знаю, что у тебя полно дел. — От смущения она не решалась поднять глаза на Арчера. Смотрела на девушку, которая неспешно катила по периметру катка. — В молодости у меня были такие же ноги. Иди по своим делам, Клемент. — В голосе слышалась мольба. — Пожалуйста, иди.

— Если я тебе понадоблюсь, ты мне позвонишь?

— Да.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Арчер положил на стол деньги за чай и виски и поднялся.

— Я позвоню, чтобы держать тебя в курсе, Элис. Не волнуйся. — Арчер знал, что слова эти звучат фальшиво, но не мог предложить что-либо взамен. Он похлопал Элис по плечу и ушел, оставив ее у окна. Она выискивала взглядом своего сына, затерявшегося среди ярко одетых, стройных девичьих фигурок.

Глава 17

— Как там у вас дела, девушки? — крикнул снизу Арчер. — Давайте попытаемся успеть к началу третьего действия.

Китти все еще одевалась при содействии Нэнси. Из спальни донесся смех, потом на верхней площадке лестницы появилась Нэнси.

— Перестань нас терроризировать. Твоя бедная беременная жена никак не справится с молнией.

Нэнси улыбнулась. На ней было простенькое черное платье. Арчер уже видел его, полагал, что оно очень ей идет. Но сегодня платье это казалось очень уж строгим. Нэнси выглядела усталой, ее обычно пышные, словно светящиеся изнутри волосы потускнели и обвисли. Она никогда не отличалась полнотой, но за последние несколько недель особенно сильно похудела, и даже искусный макияж не мог скрыть заострившихся черт. Арчер смотрел на нее снизу вверх, и его чувства, должно быть, проступили на лице, потому что Нэнси вдруг перестала улыбаться и спросила:

— Что-нибудь случилось, Клемент? Что-то не так?

Арчер покачал головой.

— Нет. Ничего. — Он достаточно пожил на свете, чтобы усвоить одну простую истину: женщине, в каких бы дружеских отношениях ты с ней ни находился, нельзя говорить о том, что выглядит она не очень хорошо. — Просто не хочется опаздывать. Так что будь хорошей девочкой, поторопи мою жену.

— Не забывай, что сердиться на нее нельзя. В ее положении спешка только во вред. — Нэнси скрылась в спальне.

«Мы стареем, — подумал Арчер, вспоминая, как выглядела Нэнси в то индейское лето, когда он увидел ее впервые. — Стареем».

Арчер медленным шагом вернулся в кабинет, где Вик по-домашнему развалился в кресле.

— Не волнуйся, Клемент, времени у нас предостаточно. — Он встал. — Ты не будешь возражать, если я позвоню? Обещал юному Клементу, что поговорю с ним после того, как он поужинает.

— Валяй. — Арчер устало сел.

Вик подошел к столу, снял трубку, начал набирать номер. Внезапно на его лице появилось странное выражение. Он крепче прижал трубку к уху, брови вдруг сошлись у переносицы. Эррес коротко глянул на Арчера, хотел уже что-то сказать, но на другом конце провода трубку сняли прежде, чем он успел произнести хоть слово.