Расцвет и упадок государства

Подстегиваемые надвигающейся угрозой существованию страны, поляки при короле Станиславе II Понятовском (1764–1795), наконец, начали осуществлять реформы, вдохновляемые, помимо прочих, идеями Монтескье, Руссо и Вашингтона. Польша стала второй страной в мире после США, принявшей в 1791 г. писаную конституцию. Право liberum veto было отменено, хотя лишь на испытательный срок в 25 лет. Это позволило Понятовскому учредить первый современный кабинет, что вскоре привело к реформе налоговой системы и к созданию ядра современной армии, включая учреждение в 1765 и 1774 гг. соответственно первой офицерской школы и школы артиллерии[717]. К 1790 г. численность регулярных войск выросла до 65 000; также были заложены основы дипломатического корпуса и учреждено Министерство народного образования (Komisja Edukacji Narodowei), которое впервые в мире получило в свое ведение два университета и 80 средних школ, или гимназий). Правда, попытки провести законы об освобождении крепостных ни к чему не привели; писатель Томаш Длуский даже предложил, чтобы каждого, кто предлагал такую меру, проверяли в суде на предмет помрачения рассудка. И все же даже в этой области, благодаря инициативе отдельных представителей знати, был достигнут достаточный прогресс, чтобы сделать Польшу привлекательной для полумиллиона эмигрантов из соседних стран.

Эти реформы встретили на своем пути множество препятствий — в 80-х годах XVIII в. просвещенный класс в Польше насчитывал не более 2000 человек — однако если бы им представилась возможность развиться, с их помощью Польша вполне могла бы превратиться в современное государство. В действительности они привели в ярость правителей соседних стран, которые боялись, что их собственные подданные заразятся этими идеями: как сказал прусский посол Эвальд фон Хертцберг, его страна не смогла бы защитить себя от «многочисленной и хорошо управляемой нации». В глазах Екатерины Великой то, что происходило в Варшаве, «превзошло все глупости парижского Национального собрания»[718]. Так, эти реформы, вместо того чтобы достичь своей цели и спасти Польшу, косвенно привели ко второму и третьему разделам, которые произошли соответственно в 1793 и 1795 гг. Примечательно, что то сопротивление, которое встречали завоеватели, не координировалось правительством, руководители которого вместе с самой королевской семьей первыми сбежали из страны; сопротивление приняло форму народных восстаний, возглавляемых Тадеушем Костюшко и Хенриком Дабровски, которые оба были представителями знати и выпускниками варшавской офицерской школы. Будучи стертой с карты мира, Польше предстояло претерпеть различные изменения. Сначала Наполеон основал так называемое Великое герцогство Варшавское. Затем русские, оправившись после 1812 г., учредили «Царство Польское» как вид протектората. Однако после неудачного восстания 1863–1864 гг. само название Польши было стерто с карты, и на его месте появились «Варшавское генерал-губернаторство». Независимое польское государство возродилось только в 1918 г., когда две из оккупировавших ее держав (Германия и Австрия) были побеждены, а третья (Россия) пережила революцию, за которой последовала опустошительная гражданская война 1918–1920 гг. Как тогда говорили, Польша была похожа на канарейку, которая проглотила трех кошек.

Противоположные судьбы России и Польши показывают, каждая по-своему, как экспансию государства, так и последствия отказа от принятия его институтов. В России построение государственного аппарата происходило в основном подражательно и часто с помощью западных экспертов, как гражданских, так и военных, которых специально импортировали для этих целей. Это государство без государства — (сложно найти более подходящий термин) — позволило стране удержать позиции в мире и развиться внутренне, хотя ценой этого стала воинская повинность для знати и закрепощение большей части населения. Когда история, которую гнал вперед паровой двигатель, прошла эту точку, страна увидела, что соперники ее давно уже обогнали. Хотя некоторые изменения все же имели место, этого было слишком мало и сделано было слишком поздно. В конце концов разразилась революция, которая смела весь устаревший аппарат и физически уничтожила сотни тысяч его членов.