Расцвет и упадок государства

Потребовалось много времени, прежде чем стало понятно, что появление ядерного оружия (в конце — и в результате — крупнейшего военного конфликта за всю историю) ведет к обессмысливанию войн в будущем. В первые послевоенные годы, по-видимому, только один крупный автор понял, что «абсолютным оружием» невозможно будет воспользоваться[840]; значительное же большинство специалистов, как военных, так и гражданских, предпочитало заниматься поисками способов, с помощью которых это оружие может быть использовано и, более того, будет использовано в случае необходимости[841]. Конечно, при этом свою роль сыграли инерция и «уроки» Второй мировой войны, как это всегда бывало, когда люди пытались предугадать формы будущих конфликтов. Пока количество ядерных боеприпасов оставалось ограниченным, их мощность оставалась небольшой по сравнению с образцами, разработанными позже, а последствия применения не осознавались в полной мере, еще можно было полагать, что использование ядерного оружия ничего принципиально не меняет, и характер военных действий не сильно изменится по сравнению с прошлыми войнами. Для людей, переживших ту войну, главной чертой «тотальной» войны XX в. была способность государства использовать административные органы для мобилизации огромных ресурсов и создания столь же грандиозных вооруженных сил[842]. Следовательно, вполне естественно было предположить, что эти ресурсы, разумеется, за вычетом тех, которые будут уничтожены сброшенными на них отдельными атомными бомбами, можно будет и дальше мобилизовывать и бросать в сражение друг против друга[843].

В начале ядерным оружием обладала только одна страна — США, которые применили его для того, чтобы закончить войну против Японии. Однако «атомный секрет» невозможно хранить слишком долго, и в сентябре 1949 г. СССР провел первое ядерное испытание[844]. По мере того как росло производство и увеличивались запасы ядерных боеприпасов, появились два государства, способные причинить друг другу, как стали говорить, «неприемлемый ущерб». Создание водородных бомб в 1952–1953 гг. дало возможность убедиться в безграничной разрушительной силе (мощность самой большой из произведенных бомб в 3000 раз превосходила мощность бомбы, уничтожившей Хиросиму) и сделало перспективы ядерной войны еще более ужасными. В конце Второй мировой войны в наличии имелось только две бомбы, но теперь наступил век ядерного изобилия, когда имеющегося количества ядерных боеприпасов более чем достаточно, чтобы «обслужить» любую мыслимую цель[845]. Впервые человечество оказалось в ситуации, когда при желании оно могло уничтожить само себя. В течение 15 лет после 1945 г. были опубликованы ставшие знаменитыми романы «Обезьяна и сущность» Олдоса Хаксли (1948), «На пляже» Невила Шюта (1957) и «Страсти по Лейбовицу» (1959) Уолтера Миллера. Во всех трех романах описывалось крушение цивилизации после обмена ядерными ударами. Главной идеей этих произведений была необходимость предотвратить это событие любой ценой.

Даже после того как возможные последствия применения ядерного оружия стали очевидны, две ведущие державы усиленно продолжали разрабатывать все более совершенные образцы. Первое устройство было слишком громоздким и тяжелым, так что перемещать его можно было только в специально переоборудованных для этого моделях самых тяжелых бомбардировщиков того времени; однако в 50-е годы были созданы более компактные и легкие ядерные боеприпасы, которые можно было доставлять к цели с помощью легкого бомбардировщика, истребителя, артиллерийского снаряда и даже легкого безоткатного орудия, управляемого расчетом из трех человек на джипе. Вершиной прогресса, если здесь это слово уместно, стали баллистические ракеты. Возможности этих носителей, основанных на образцах, разработанных в Германии во время Второй мировой войны, к 1960 г. достигли того, что водородную бомбу можно было доставить из каждой точки земной поверхности практически в любую другую. В 60 — 70-е годы точность наведения ракет постоянно повышалась, так что теперь можно было прицеливаться не только по «площадным целям» (т. е. крупным городам), но и по точечным объектам, таким как военные базы, и, если повезет, поражать их. Чудеса компьютеризации привели к появлению ракет с разделяющимися головными частями (multiple reentry vehicles — MRV) и разделяющимися головными частями индивидуального наведения (multiple independently-targetable reentry vehicles — MIRV); это позволило размещать на одной ракете до десяти боеголовок. Кроме того, баллистические ракеты и более компактные крылатые ракеты теперь можно было базировать на земле (в шахтных пусковых установках или на мобильных железнодорожных платформах), в воздухе и на море, где сотни и сотни ракет размещались либо в подводных лодках, либо на палубах военных кораблей, построенных во времена Второй мировой войны, которые для этой цели специально переделывались.