Расцвет и упадок государства

Природу современных технологических систем можно пояснить на примере самой первой из них, а именно оптического телеграфа[939]. Появившийся в последние годы XVIII в. и известный по имени своих французских изобретателей, братьев Шапп, он состоял из станций — либо встроенных в уже существующие сооружения, вроде церковных колоколен, либо созданных специально для этих целей — каждая из которых имела на верху одну горизонтальную и две вертикальные балки в виде буквы Н. Связанные друг с другом с помощью шарниров, балки были оснащены блоками и тросами, которые позволяли фиксировать их в 196 различных позициях, достаточных, чтобы закодировать буквы алфавита, знаки препинания, некоторые слоги, слова и даже целые фразы. Послания могли пересылаться днем и ночью (с помощью ламп), либо открытым текстом, либо с помощью шифра путем замены одних букв другими. Оператор каждой станции имел в своем распоряжении подзорную трубу. Он должен был распознавать сигналы, передаваемые другой станцией, записывать их, и его коллега-оператор должен был передавать их дальше по цепочке. В зависимости от топографии местности средняя дистанция между станциями составляла порядка 4–5 миль. Обычно информация передавалась со скоростью 200–300 миль в день, хотя многое зависело от атмосферных условий (при хорошей погоде некоторые промежуточные станции могли закрываться), а также от длины самих сообщений.

Как вскоре стало ясно, эффективность системы зависела от покрываемых расстояний и от плотности сети, т. е. количества станций на квадратную милю территории. При расстояниях меньше определенной величины система не давала никаких преимуществ, особенно если сообщения были длинными и требовали для передачи большого количества перемещений балок. Напротив, чем длиннее были линии и чем больше было количество направлений, по которым они были проведены, тем эффективнее была система. Национальные границы даже такой большой страны, как Франция, просто-напросто стояли на пути к достижению этой эффективности. Еще Наполеон построил линии, соединившие Париж с немецкими и итальянскими городами; в 1809 г. они подтвердили свою ценность, передав предупреждение, что австрийцы объявили войну и вторглись на территорию его союзника — Баварии. Чтобы выполнять свои функции, все станции, где бы они ни располагались, должны были быть построены по одному принципу и следовать абсолютно одинаковым правилам в отношении сигналов, кодов, приоритетов и т. п. Эти правила и процедуры могли быть установлены только центральным управлением, которое также следило за их исполнением. Другими словами, эти самые ранние из всех современных технологических сетей уже имели потенциал превращения в международные и преодоления, пусть даже и в своих ограниченных целях, различий между суверенными государствами.

То, что было верно в отношении семафорной системы, тем более относилось и к электрическому телеграфу и железным дорогам, которые начали появляться с 40-х годов XIX в.; действуя зачастую в тандеме, первоначально телеграф и железные дороги строились в локальном масштабе, как, например, знаменитая телеграфная линия, которой Сэмюэль Морзе соединил Вашингтон с Балтимором, и такой же длины дорога, соединяющая Ливерпуль с Манчестером. Изначально они обычно находились в частном владении, однако независимо от того, кто ими владел, вскоре стали очевидны преимущества их соединения друг с другом. Самое позднее к 50-м годам XIX в. железнодорожные и телеграфные системы, принадлежавшие разным странам, часто объединялись друг с другом при посредстве комиссий, назначаемых государствами специально в этих целях. Последние определяли стандарты, рабочие процедуры, порядок приоритетов и т. п.; чем плотнее был трафик, тем важнее было решение этих вопросов. Напротив, железнодорожная система, спроектированная только в соответствии с потребностями одного конкретного государства, как, например, ширококолейная дорога, построенная в императорской России и позже перешедшая к СССР, давала некоторую защиту от вторгшегося агрессора (этот фактор оказался особенно важен в 1914–1918 и 1941–1945 гг.). Но поскольку это приводило к необходимости перевалки грузов, такая железная дорога препятствовала российской торговле с другими странами. Впоследствии то же самое относилось к попыткам построить автономные сети электропередачи, системы автомагистралей и телефонные сети, не говоря о телетайпах, факсах и компьютерах.